вступающие в трансакцию, были еще людьми из плоти и крови, до постепенного стирания всех конкретных следов, в результате чего все превращается в серию абстрактных чисел.
196
Leonore Davidoff and Catherine Hall, Family Fortunes: Men and Women of the English Middle Class, 1780–1850, London 1987, p. 384.
197
Defoe, Robinson Crusoe, p. 79.
198
Max Weber, Economy and Society, New York 1968 (1922), vol. III, p. 975.
199
Lorraine Daston and Peter Galison, Objectivity, New York 2007, p. 36.
200
Hans Robert Jauss, ‘History of Art and Pragmatic History’, in Toward an Aesthetic of Reception, Minneapolis, MN, 1982, p. 55.
201
Maria Edgeworth, Castle Rackrent (1800), in Tales and Novels, New York 1967 (1893), vol. IV, p. 13.
202
Walter Scott, Kenilworth, Harmondsworth 1999 (1821), p. 185.
203
Auerbach, Mimesis, pp. 471, 473; Ауэрбах, Мимесис, с. 465, 467–468.
204
Karl Mannheim, Conservatism: A Contribution to the Sociology of Knowledge, New York 1986 (1925), pp. 89–90.
205
Mannheim, Conservatism, p. 97.
206
Auerbach, Mimesis, p. 480; Ауэрбах, Мимесис, с. 474. В качестве примера персонажа, «творимого историческими событиями», можно привести портрет из «Утраченных иллюзий»: «Жером-Николя Сешар лет тридцать не расставался со знаменитой муниципальной треуголкой, в ту пору еще встречавшейся кое-где в провинции на голове муниципального барабанщика. Жилет и штаны его были из зеленоватого бархата. Он носил старый коричневый сюртук, бумажные полосатые чулки и башмаки с серебряными пряжками. Подобный наряд, выдавший в буржуа простолюдина, столь соответствовал его порокам и привычкам <…> что казалось, старик родился одетым» (курсив мой. – Ф. М.) (Оноре де Бальзак, «Утраченные иллюзии» // Оноре де Бальзак, Собрание сочинений в 24 т. Т. 8. М.: Правда, 1960, с. 291).
207
О фон Рохау и основаниях Realpolitik, см.: Otto Brunner, Werner Conze and Reinhart Koselleck, eds, Geschichtliche Grundbegriffe, Stuttgart 1982, vol. IV, p. 359ff. Вторую цитату (анонимную) можно найти в: Gerhard Plumpe, ed., Theorie des bürgerlichen Realismus, Stuttgart 1985, p. 45.
208
Я подробно обсуждал этот аспект «Человеческой комедии» в своей работе: Franco Moretti, The Way of the World: The Bildungsroman in European Literature, London 1987.
209
Классическое исследование литературы как компромиссного образования принадлежит Франческо Орландо: Francesco Orlando, Toward a Freudian Theory of Literature, Baltimore 1978 (1973).
210
Adolf Tobler, ‘Vermischte Beiträge zur französischen Grammatik’, Zeitschriftfür romanische Philologie, 1887, p. 437.
211
Jane Austen, Emma, Harmondsworth 1996 (1815), p. 112; Джейн Остин, Эмма. М.: Азбука-Аттикус, 2011, с. 157.
212
Roy Pascal, The Dual Voice: Free Indirect Speech and Its Functioning in the Nineteenth-century European Novel, Manchester 1977, pp. 9–10.
213
«В несобственно-прямой речи, – пишет Д. А. Миллер, – два термина, образующие антитезу (персонаж и повествование) стоят, так сказать, как можно ближе к черте (косой черте, наказующей розге), которая их разделяет. Повествование подходит к психологической и языковой реальности персонажа так близко, что едва ли не проваливается в нее, а персонаж берет на себя столько повествовательной работы, сколько может выдержать, не приобретая при этом авторитета рассказчика» (D. A. Miller, Jane Austen, or The Secret of Style, Princeton 2003, p. 59).
214
«С развитием современной художественной литературы, – пишет Любомир Долезел, – отношения между [речью рассказчика и речью героя] претерпели драматические изменения. В категориях структуры эти изменения могут быть описаны как процесс „нейтрализации“» (Narrative Modes in Czech Literature, Toronto 1973, pp. 18–19). Применительно к отношениям между голосом рассказчика и голосом героя, добавляет Анна Уолдрон Нейманн, слово «нейтральный» может оказаться точнее, чем «симпатический», потому что «оно подразумевает не одобрение высказывания рассказчиком, но только то, что два этих голоса не вступают в конфликт» (‘Characterization and Comment in Pride and Prejudice: Free Indirect Discourse and «Double-Voiced» Verbs of Speaking, Thinking, and Feeling’, Style, Fall 1986, p. 390). Касательно несобственно-прямой речи как «третьего термина между героем и повествованием» и «нейтральных» акцентов» в стиле Остен, см.: Miller, Jane Austen, pp. 59–60, 100.
215
В XX веке дело обстоит иначе; см. мой набросок в: Graphs, Maps, Trees: Abstract Models for Literary History, London 2005, pp. 81–91.
216
Charles Bally, ‘Le style indirecte libre en français moderne’, Germanisch-Romanische Monatschrift, 1912, p. 603.
217
Flaubert, Madame Bovary, p. 150–151; Флобер, Госпожа Бовари, с. 150.
218
«Итак, после этого первого преступления, после этого первого падения, она прославляет адюльтер, поет ему песнь, воспевает его поэзию, его удовольствия. И это, господа, по моему мнению, гораздо опаснее, гораздо аморальнее, чем само падение!» (Gustave Flaubert, Oeuvres, ed. A. Thibaudet and R. Dumesnil, Paris 1951, vol. I, p. 623).
219
Hans Robert Jauss, ‘Literary History as Challenge to Literary Theory’ (1967), in Toward an Aesthetic of Reception, pp. 43, 632.
220
«У Стендаля и у Бальзака мы очень часто, почти всегда, узнаем, что думает сам автор о своих персонажах, – пишет Ауэрбах в „Мимесисе“. – …Этого почти никогда не найти у Флобера. Он не высказывает своих мнений о происходящем, о персонажах… Мы слышим голос автора, – но он не сообщает нам свое мнение, не комментирует события» (Ауэрбах, Мимесис, с. 479).
221
Jauss, ‘Literary History as Challenge to Literary Theory’, p. 44. Тезису Яусса вторит Доменик Ла Капра (который с энтузиазмом пишет об «идеологическом преступлении» Флобера в: Dominick La Capra, Madame Bovary on Trial, Ithaca, NY, 1982, p. 18) и более сдержанная Доррит Кон (Dorrit Cohn, The Distinction of Fiction, Baltimore 1999, pp. 170ff).
222
D. A. Miller,
