предупреждали друг друга о готовящихся покушениях.
Однажды папа Евгений затеял убить Сфорца. Но заговор провалился. На самом деле там довольно мутная история — люди Сфорца напали на небольшой контингент союзных папских войск и многих перебили. Викария церкви,командовавшего этим отрядом, взяли в плен. И тот под пытками во всем честно признался.
Но вот после этого был интересный эпизод — к Сфорца пришли двое предателей из лагеря Пиччинино и предложили Сфорца отостить. Предлагали сдать Пиччинино — уж не знаю как именно, выдать его тайный маршрут ек любовнице или еще что. В любом случае Сфорца не стал слушать, а выгнал предателей прочь «громко грозя им страшными карами» и немедленно предупредил Пиччинино.
Возможно, корпоративная честь. Ворон ворону, все такое.
В какой-то момент все опять устаканивается, но это не устраивает Филиппо Мария. Герцогу Миланскому даже в аду одного котла не хватит, он постоянно будет лезть в новые — едва устаканилось с венецианцами и Неаполем, Филиппо Мария тут же вновь активизируется против Папы. Он проделывает старый трюк — теперь уже Пиччинино появился в Романье. В нескольких городах стал призывать к восстанию против папской власти. При этом демонстративно рассказывая какой Герцог нехороший человек и решительно декларируя целью основать независимое государство.
И это ему удается.
Папа ему отказывает в помазании на царство, что естественно. И тогда Пиччинино… Отдает захваченные города Висконти.
Неожиданная, противоестественная верность нанимателю.
Папа и флорентийцы послали за Сфорца. Надо сказать, возглавить армии против своего потенциального тестя Сфорца согласился довольно быстро. Из «Истории семьи Сфорца»
«…В 1439–1440 годах в беспокойном регионе на границе Бергамо и Брешии проходила дуэль между двумя великими кондотьерами, которая стала одной из самых интересных страниц в анналах военных столкновений такого рода. Она замечательно и подробно описана Рикотти в его „Истории отрядов удачи в Италии“. Сфорца командовал венецианцами, Пиччинино — миланцами. Война началась с решительных усилий Сфорца, направленных на снятие осады Брешии. Его действия оказались столь удачными, что Пиччинино решил, что единственный способ расстроить его планы — перебросить свои войска к Вероне и попытаться захватить ее врасплох. Действуя со свойственным ему проворством и используя полученную от дезертира информацию, он овладел городом раньше, чем стало известно о том, что его войско покинуло лагерь. Но Сфорца нельзя было превзойти. Несмотря на то что уже был конец ноября, он убедил своих людей последовать за ним. Ночью они по глубокому снегу отправились с северного берега озера Гарда через горы. Многие из его воинов отморозили пальцы на руках и ногах, но все же им удалось взобраться на возвышающуюся над Вероной гору Кьюзе, что, учитывая тяжесть их доспехов, было рискованным предприятием. Они достигли Вероны спустя три дня после того, как ее захватил Пиччинино; веронский замок все еще оставался в руках венецианцев. Они атаковали отряды миланцев, застигнув их на улицах города, и нанесли им сокрушительное поражение, оттеснив их на мост, рухнувший под их тяжестью. Сфорца захватил две тысячи пленных. Но Брешия все еще находилась в осаде. Пиччинино снова появился в Умбрии и попытался подражать Сфорца, захватив Перуджу, но население его родного города „предпочло почитать его как соотечественника, нежели ненавидеть как тирана“, поэтому они с щедрыми подарками отправили его прочь. Вскоре после этого он потерпел в ожесточенной битве тяжелое поражение от Микеле Аттендоло, но как только были освобождены две тысячи пленников, лишенных в соответствии с традицией оружия и коней, он, вовсе не печалясь о своих потерях, смог отправиться в Ломбардию, чтобы атаковать Сфорца. Оказавшись в тылу у миланцев, он быстро обеспечил своих людей снаряжением и пополнил запасы и денежные резервы за счет массового грабежа. Затем он снова направился в район Брешии. Здесь он действовал весьма успешно (1441 г.), несмотря на численное превосходство отрядов Сфорца, который имел в своем распоряжении всю мощь Венеции. В конце концов ему удалось поставить Сфорца в очень невыгодное положение. Венецианцы осаждали Мартининго, но Пиччинино захватил все подходы к городу и полностью перекрыл их пути снабжения. Фактически Сфорца был в его руках».
Надо полагать, Сфорца оказался в по настоящему тяжелом положении. Возможно заперт в маленькой горной долине, а Пиччинино контролировал выходы или нечто в таком духе. Пиччинино готовился к оборонительному сражению и был абсолютно уверен в успехе сражения а Сфорца, против обыкновения, не торопился с контратакой.
И вот тут то и произошло загадочное.
Это отрывок из следующей главы. Прочитайте описываемую ситуацию, и скажите что думаете:
Итак, как мы все помним, Франческо Сфорца, технически, предатель. Он давал клятву служить Герцогу Милана, но потом присоединился к коалиции против него. Даже, вернее, сначала присоединился к врагу Герцога, Папе Римскому (который еще и венецианец, просто комбо) а уже потом и к флорентийцам и венецианцам в открытой войне против Герцогства Миланского. Было, правда, пара моментов, когда он то отказывался пересечь реку, то опаздывал к месту сражения — венецианцы подозревали Сфорца в саботаже. Но добраться до него не смогли.
А вот Пиччинино вроде как, весьма надежный подрядчик. Насколько это было вообще возможно в то время.
Их долгое противостояние подходит к концу. Сфорца буквально в коленопреклоненной позе, а Пиччинино готовиться свершить адское возмездие за великого Браччо. И тут Пиччинино делает то, за что его все ругают.
Он пишет письмо Филиппо Марии, Герцогу Миланскому, в котором рассказывает о сложившейся ситуации, и просит у герцога город в сеньорат. Объясняет, что ему и его людям на старости лет негде голову приклонить, а так хоть пенсию обеспечат себе. И от этого боевой дух несомненно возвысится. А значит и победа над Сфорца будет гарантирована.
Герцог, в ответ, немедленно вступает в переговоры с… Сфорца!
Герцог сулит Франческо деньги, владения и даже свою дочь Бьянку Марию — той уже шестнадцать, вполне можно помолвку и реализовать. Тем более что Сфорца всего сорок лет. Вполне обычный брак.
Сфорца наконец соглашается на эти щедрые условия, а Пиччинино идет… В отпуск. Приказ из Милана звучал примерно так «… посему, идикаты, Пиччинино, далеко. Отдохни».
Причем для спасения Сфорца Герцог даже пошел на подписание перемирия со всеми заинтерисованными сторонами. Буквально отказавшись от претензий на Тоскану и Романью. Мир устраивал всех, война обходилась очень дорого, поэтому это нашло поддержку даже у венецианцев и флорентийцев, перемирие было оформлено сразу для всех.
Висконти, против всяких моих ожиданий, выполнил условие — Сфорца взял в жены Бьянку Марию. В Кремоне.
Сфорца получил еще один город, Понтремоли, в качестве приданого Бьянки Марии. Это был важный приграничный пункт, где «правление воина было наилучшим вариантом».
Говорят их брак был удачным.
И вот тут я просто не понимаю, что это было. Почему верный и надежный Пиччинино был послан, а Сфорца, вероломный подонок, который уже был в руках Герцога — еще более возвышен? Почему Пиччинино не заслужил город, а у Сфорца помимо завоеваний в Романьи, была уже Кремона, выдавленная из Герцога путем довольно очевидного шантажа, так ему еще и сверху накидали. Кстати, никто и не думал Кремону у Сфорца отнимать.
Я просто не понимаю. Нет, ну вот почему для Сфорца все, а Пиччинино ничего?
Я, разумеется накрутил вокруг всего этого множество измышлений (простое и понятное «насосал» как-то не влазит в контекст) начиная от выстраивания хитрых схем мастерских интриг, в стиле Мизинца из той самой игры престолов, благодаря которым Сфорца лишь кажется пассивным, а на самом деле всеми манипулирует. Но нет, Сфорца брутальная, яростная зверюга. Разрубить кого напополам и насрать в одну из половинок — вот многоходовочка в его стилей. Нет, конечно он харизматичен, мастерски командует на поле боя. Он военный и хитрость у него военная. А эти игрища с манипулированием хороши для книг и дворов абсолютных монархий. Ну и еще у меня в голове прошла череда гениальных прозрений, но я решил, что иногда высшая мудрость — признать свою глупость.
Я итак уже немного эпидемиолог, чуток военный историк, надо оставить хотя бы область политики другим.
В данном конкретном случае я Пиччинино — я не понимаю, что он сделал не так. Вроде бы он сделал все примерно тоже, что и Сфорца. Подловил Герцога в момент, когда он от него полностью зависим. Выдвинул приемлемые требования. Вот только с обратным результатом. Причем,
