По правде говоря, я в этом уже не был уверен. Да и куда возвращаться? Моё прежнее тело давно разложилось.
— Я знаю, чего ты боишься, — проговорил Молох. — Ты сумеешь воплотиться. С моей помощью. Или отправиться в иные миры. Любые, какие захочешь. Дай мне волю, и я докажу, что не лгу.
— Я сказал, что подумаю.
— Думай, чародей. Я подожду. У меня полно времени.
Лицо демона начало отдаляться, пока не исчезло в сияющем сигиле. Тьма тоже стала рассеиваться. Прошло несколько секунд, и я понял, что вижу дым. Пахло гарью. И ещё было очень жарко. Повернув голову, я увидел пожар. Мой замок горел. Вернее, пламя плясало на его развалинах.
Приподнявшись, я не почувствовал боль, но ощутил сильную слабость. Живы практически не осталось. Только едва различимые следы ещё находились во мне. А демон испытывал голод. Это я тоже ощущал вполне ясно. Он отдал мне свою энергию, чтобы защитить в соответствии с договором. И теперь мы оба были истощены.
Я встал и, качаясь, двинулся прочь от пожара. Галерея оказалась полностью разрушена, однако замок пострадал далеко не весь: это стало ясно, как только я добрался до уцелевших помещений. Судя по всему, ракета предназначалась именно мне.
— Ваше Сиятельство! — раздался взволнованный крик справа, и из клубов дыма вынырнула Марта. — Вы живы! Слава Богу!
За ней показались другие Падшие. Они подхватили меня. Спустя пару секунд я увидел Есению. Она смотрела на меня с каменным лицом. Мне показалось, или оно влажно блеснуло в свете пожара?
— Мы отведём вас в безопасное место! — проговорила Марта.
Девушки буквально потащили меня прочь.
— Стойте! Крикнул я, и они остановились. — Какие меры предприняты для того, чтобы отразить другие возможные атаки⁈
— Ваше Сиятельство, в небо запущены три сотни ловушек. Ложные цели не дадут другим ракетам достичь замка.
— Почему они не находились там до этого⁈
— Ловушки не могут работать долго. Их выпускают во время боя. Мы не ждали нападения.
— Марта, скажи: это самое мощное оружие из тех, что существует в городе⁈ Есть вероятность, что однажды мой замок разнесут к чертям полностью⁈
— Нет, господин маркиз! Разрушительней ракеты «василиск» нет ничего. Кто-то потратил очень много денег, чтобы попытаться убить вас!
— Хорошо. Ты знаешь, у кого оно есть?
— Нет, Ваше Сиятельство. Но думаю, у немногих.
— Ясно. Вызови мне Свечкина. Срочно! Скажи, чтобы…
Я почувствовал, как голову сжимает стальным обручем. В глазах потемнело, и язык перестал меня слушаться. Я понял, что не чувствую ног. Падшие удержали меня.
— Уводите! — резко крикнула Марта. — Быстрее! И вызовите Его Сиятельству лейб-лекаря! Живо!
Наконец, я потерял сознание.
Глава 59
Когда я пришёл в себя, времени прошло немного — всего три часа. Пожар был потушен, лейб-лекарь успел приехать и осмотреть меня. Констатировал всего лишь истощение и лёгкую контузию.
Всё это сообщила мне Марта. После неё в комнату вошёл Свечкин. Спрашивать, как дела не стал — сразу приступил к делу:
— Ваше Сиятельство, нам удалось установить место, откуда была запущена ракета. Это несложно, ибо такие вещи не скроешь. В городе слишком много камер видеонаблюдения. Нам пошли навстречу, и мы сразу получили доступ к плёнкам. К сожалению, это не слишком поможет, так как установка «василиск» небольшая и помещается в средних размеров грузовик. Тем не менее, мы его нашли. Он был брошен и подожжён. Никаких следов тех, кто в нём находился. Установку увезли. Это были неизвестные, и им удалось запутать следы: думаю, они хорошо знали, где находятся в городе камеры. Полагаю, покушение готовилось заранее. Исполнители знали, что вы иногда отдыхаете на террасе и ждали. Судя по расстоянию, которое преодолела ракета, наблюдатель находился не рядом с ней. Полагаю, он увидел вас и подал сигнал своим сообщникам.
— У кого есть такое оружие, Юрий Михайлович?
— Трудно сказать. Позволить себе его иметь могут немногие. В большом количестве, я имею в виду. Но одну ракету…
— Ясно: её мог приобрести, кто угодно.
— Не совсем, Ваше Сиятельство. Первому встречному её не продали бы. По указу императора, «василиск» имеют право приобретать только аристократы.
— Значит, есть отчётность?
— Так точно. Данные ракеты выпускает лишь один завод, и принадлежит он Его Величеству. Все покупатели зарегистрированы. Вот только ничто не мешает человеку продать «василиска», которого он приобрёл.
— То есть, мы возвращаемся к началу: купить ракету мог, кто угодно.
— И снова не совсем, господин маркиз. Видите ли, аристократ едва ли станет продавать такое оружие, кому попало. Он ведь понимает, что одна ракета… Как бы сказать?
— Может быть использована не в его интересах, — подсказал я.
— Хуже того — против него самого. Так что не думаю, что круг подозреваемых так уж велик. Более того, скоро тот, кто её продал — если такое имело место — сообразит, что его «василиск» использовали для покушения на вас. Он, конечно, не признается, но точно захочет поквитаться с покупателем.
Я усмехнулся.
— Это лишь в том случае, если он в силах это сделать. И если ракета действительно была продана.
— Вы правы. Мои люди ведут расследование. На него брошены почти все силы отдела.
— Хорошо. Потому что я ничем не могу вам помочь: не представляю, кто решился на эту акцию. Мои враги… Мне казалось, что их не осталось.
— Понимаю, Ваше Сиятельство. Мы не остановимся, пока не найдём, кто это сделал. Даю вам слово!
— С чьей территории была запущена ракета?
— Маркиза Мейнгардта. Я слышал, он весьма расстроился, когда вам дали такой же титул, как у него. Но сомневаюсь, что он стал бы так палиться. Скорее всего, злоумышленники нарочно решили навести на него подозрение.
— Согласен. Нужно быть идиотом, чтобы так подставляться. Что ж, Юрий Михайлович, удачи вам. Надеюсь, вы найдёте того, кто так хочет убить меня.
Свечкин поклонился и ушёл, оставив меня в одиночестве.
Я лежал, глядя в потолок и думал, кто мой новый враг, но в голову ничего путного не приходило. Зато вспылил воспоминания о том, как Абэ Изаму тренировал меня во время моей работы на Контору. Пару раз в неделю он заставлял меня медитировать на вершине холма, находившегося на территории нашей базы. С него открывался чудесный вид на озеро, дальний берег которого сливался с горизонтом. Мне так ни разу и не удалось увидеть его.
Мы сидели под огромной, искривлённой ветрами сосной, и я слушал притчи, которых Абэ Изаму знал великое множество. Иногда он просто расспрашивал меня о том, что я чувствую или думаю, а порой изрекал пословицы и поговорки.
Мне запомнилась одна.
— Запомни, — сказал он, глядя на низко свесившиеся над нами ветви, — убийца подобен человеку, сидящему в тени сосны. Дерево защищает его от палящего зноя, но стоит выйти из тени, как солнце, что так ласково греет остальных, привыкших к нему, оказывается беспощадно к убийце, впервые оставшемуся без прохлады.
Сейчас эти слова вертелись в моей голове. Убийца в тени сосны… Тогда я не понимал, как прав Абэ Изаму: лишь пока мы действуем под прикрытием, мы в относительной безопасности. Но стоит людям узнать, кто мы, и смерть обступает со всех сторон!
Увы, я уже вышел из тени и снова прятаться не намерен. Эта жизнь куда лучше той, что я вёл прежде — в одиночестве, окружённый лишь убийцами и подонками. Теперь у меня есть люди, которые в меня верят. Готовые идти за мной до конца. И те, кого я должен защищать.
Протянув руку к тумбочке, я взял колокольчик и позвонил. Тотчас явился слуга.
— Скажи секретарше: пусть передаст маркизу Мейнгардту, что я принимаю его приглашение. И предупреди псарей — скоро мы отправимся на охоту!
