— Мне пора. Провожать не надо. — строго запрещает Каан, отворачиваясь от меня. Я зажимаю рот руками, чтобы он не услышал, как рвется из груди плач той, которая его любит вопреки.
38 глава — Лея-— Лея, прекрати! — Алекс злится, а я все еще оглядываюсь по сторонам, ищу глазами черный седан. Вдруг где-то за углом спрятался, вдруг ему очень захотелось проводить меня глазами. Вдруг…
— Лея, его нет здесь. У него в это время совещание с акционерами, — жестоко разбивает брат мои мечты, заставляя стиснуть зубы.
— С чего ты взял, что его ищу? — максимально равнодушным тоном спрашиваю, открываю дверку машины.
— Могла бы мне и не врать. — садится за руль, придирчиво меня рассматривает, пока я вожусь с ремнем безопасности. — Будь сильной, сестренка. Каан еще по-мужски поступил.
— Да пошел он! — вырывается у меня от злости. Как и обещал мой муж, точнее уже бывший муж, утром пришел адвокат. Пришел не с пустыми руками, а с внушительной такой папочкой документов, которые я, не читая, подписывала минут десять. Ни на что не претендую, ни на что не надеюсь и никаких прав не качаю. В знак благодарности за примерное поведение мне на счет поступила приличная сумма, позволяющая купить в Москве квартиру в каком-нибудь хорошем жилом комплексе. Первый порыв был гордо отказаться от денег, еще приписать пару матерных в отдельной записке. Благо я все же разумная девушка, скрепя сердце приняла сию благодарность. Жить-то мне все равно надо где-то, когда вернусь. Когда адвокат ушел, во мне клокотал гнев, обида, а потом все резко отпустило, как только вспомнила наш прощальный поцелуй. Что-то или кто-то его заставил так поступить. И самое обидное, что видимо ничего нельзя сделать.
— Позвонишь, как только приземлишься. — Алекс обнимает меня нежно, гладит по спине и все еще не выпускает из своих объятий. — Я очень сожалею, что все так получилось. Если бы не я, ты бы сейчас не грустила.
— Все нормально, как бы сказал мусульманин, на все воля Аллаха, по нашему, на все воля Божья. Звони, не забывай, жду приглашения на свадьбу.
— Береги себя, сладкая, — чмокает в щеку, потом ее треплет. — Я буду скучать по тебе.
— Я тоже. Ладно, давай закругляться со слезливыми прощаниями. — торопливо чмокаю брата в гладко выбритую щеку, улыбаюсь на прощанье, хватаю свой чемодан. Перед тем, как окончательно скрыться в зоне досмотра, оборачиваюсь. Алекс стоит на месте, смотрит мне вслед, а за его спиной примерно в десяти метрах от него стоит он. Сердце пропускает удар, я дергаюсь назад, но останавливаюсь сразу же, увидев покачивание головы. Прикусываю губу, не зная, как правильно поступить. Я делаю шаг вперед, Алекс хмурится, оглядывается. Сдаюсь, я не могу вот так просто улететь. Не могу!
Оставляю чемодан без присмотра, плевать на него, несусь мимо брата, сразу же попадая в его объятия. Обнимаю за шею, беспорядочно целую, царапая свои губы об его щетину.
— Лея, прекрати! — пытается меня остановить Каан, крепко сжимая за плечи, отстраняет. Бесполезно. Я цепляюсь за него, как утопающая, ломаю ногти, плевать.
— Если ты здесь, значит ты не хочешь, чтобы я улетела. — заглядываю в глаза, он впервые с первого дня нашего знакомства отводит их в сторону. — Ты здесь, значит это так.
— Лея… Давай, мави, иди на посадку, прошу тебя. — он действительно уговаривает меня, подталкивает в сторону брошенного на произвол судьбы чемодана.
— Почему Каан? Я не понимаю. — приступ чувствительности схлынул, пытаюсь что-то считать с лица Каана, но смотрит на меня сдержанно, отстраненно.
— Лея, я просто приехал, чтобы лично убедиться в твоем отлете.
— Ты врешь. Это не так.
— Это так. Зная твою детективную натуру, я подозревал, что ты можешь остаться, поэтому мне нужно было убедиться, что ты меня не ослушалась. Ничего личного. — взгляд чужого человека, словно между нами ничего не было, никакого общего прошлого не наблюдалось.
— Ты ничего мне не скажешь?
— Нет. Тебя это и не должно касаться. Возвращайся в Россию и начинай жить с чистого листа. — убирает руки с моих плеч, отшагивает назад. Относится ко мне как к чужой. Кидаться ему в ноги, умолять оставить меня — слишком зла, да и гордость не позволяет так низко пасть. Нужно ведь уметь принимать отказы, учиться с достоинством уходить, когда прогоняют. Его пренебрежение и холод заставляют меня поджать губы, не смотреть ему в глаза. Я выпрямляю спину. Главное не бежать в слезах, не всхлипывать на весь аэропорт. Я смогу жить дальше, смогу все, что связано с Турцией перевести в воспоминания без душевной боли. Чуть позже это сделаю, не сейчас. Сейчас сохраняя внешне невозмутимость, прохожу осмотр. Смотрю на рамку, на людей в форме, что досматривают. Делаю глубокий вздох и разделяю свою жизнь: сейчас и тогда. Я смогу.
* * *
— Я рад, что ты вернулась. Кофе? — Артур протягивает мне картонный стакан, не дожидаясь моего ответа. Кивком головы благодарю.
— Я рада, что меня приняли обратно.
— Это было ожидаемо. Шеф тут без тебя, как без рук и ног. Чего скрывать, я тоже скучал по тебе, детка. Рад, что турки тебя отпустили с миром. — очаровательно улыбается, я бы поспорила по поводу мира, потому что мира и спокойствия в моей душе уже нет два месяца. Два месяца я пытаюсь жить как раньше. Пытаюсь увлечь себя поиском квартиры для покупки, продумыванием дизайна, пытаюсь себя уговорить подумать об отпуске. Получается на троечку.
— Может выберемся сегодня в бар? Пятница-развратница как-никак.
— Спасибо, нет. Хочу отдохнуть немного.
— Я бы посоветовал тебе сбавить обороты, а то шеф прочухает, что ты рада взять свыше нормы на свои хрупкие плечи, взвалит все, что можно и нельзя.
— Спасибо за совет. И за кофе тоже.
— Давай, детка, не засиживайся в пятницу. — Артур оставляет меня одну. Некоторое время смотрю на монитор, грею руки об стаканчик.
Без него получается, но не то. И спится без него все так же плохо. Чем закончились разборки в холдинге, я не знаю. Алекса буквально через пару дней после моего отлета перевели в филиал из Турции в Испанию. Вместе с Жаннет. В СМИ вообще ни слова, словно им заткнули рты. Пару раз пыталась узнать через Мелек, но девушка тоже не в курсе. Эмбре не стала тревожить, он только-только встретил девушку, и все у них серьезно.
Рука тянется к мышке, щелкаю одну закладку. На весь экран монитора разворачивается финансовая статья для одного зарубежного издания. Мой взгляд застывает на лице Каана. Предельно серьезный, не улыбается. Мне кажется он похудел еще сильнее, может так неудачно сфотографировали. Фотографии месяц. Вздыхаю, крестик не нажимаю, но прячу ссылку среди других. Нужно домой, залезть в ванну с ноутбуком. Последнее время все свободное время я заполняю себя какими-то фильмами, смотрю без разбора. Только бы не слушать тишину и свои мысли.
— Лея! — меня окликают буквально на последней ступеньке бизнес-центра. Передо мной стоит белый седан, с водительской стороны стоит… Вовчик. Приподнимаю брови. Он подстригся, щечки нарастил. Обходит машину спереди, оцениваю костюмчик по фигуре. Вроде это тот самый Вовчик, что изменил мне и до сих пор не вернул деньги, а вроде и не он, потому что машина, костюм, прическа — это не про него.
