Я так устал и запутался, что на грани срыва. Смеяться или плакать? Вот в чём вопрос.
Сейчас бы выпить… но нельзя. Я должен быть с Милой.
— Спасибо за совет, – с искренней признательностью хриплю я. — Учту.
Наши глаза встречаются, и становится понятно, что отец так же как и я пытается отвлечься от реальности, где за стеной борется за жизнь девушка, в которой мы оба нашли отдушину, в которой разглядели человека, способного вытащить нас из мёртвой петли и открыть новую жизнь, где слово «семья» обретёт новый смысл.
— Всё будет хорошо, Ян, – обхватывает моё запястье мужчина и крепко сжимает. – Идём-ка с тобой в номер. Я забронировал нам один здесь в гостинице при больнице. Если что-то изменится, нам тут же сообщат. Нет смысла сидеть тут и подпирать дверь, – встаёт и тянет мою руку за собой. – Идём, сынок. Впереди трудные дни и нам нужно набраться сил.
***
ЯН.
— Ян, ты понимаешь, о чём просишь? – опаляет меня недоуменным взглядом Аристарх Семёнович, когда мы заходим к нему в кабинет. – Она три дня в реанимации провела. За ней особый уход нужен.
— Я не говорю, что сейчас заберу её. Но при первом же улучшении я хочу перевести Милу на домашнее лечение. Оплачу любые расходы, сиделку… перевозку аппаратуры, если понадобится. Мне нужно знать, когда я смогу это сделать.
— Если показатели будут в норме, то как минимум через неделю, – убеждающая пауза. – Слышал? Неделя. И только тогда я подумаю про стационар.
— Понял, – вынужденно соглашаюсь и тянусь к карману, где настойчиво вибрирует телефон Милы. – Я должен идти, – пожимаю руку человека, от которого зависит здоровье моей женщины, и направляюсь к выходу. – Надеюсь, что завтра вы меня пустите к ней.
— Не пущу, – грозно заявляет доктор. – Ты с годами становишься всё невыносимее, Ян! Девушка только глаза открыла, а ты уже на выписку намекаешь, – машет рукой на выход. — Иди отсюда подобру-поздорову, а то вызову санитаров, и насильно вколем снотворное! Надоел обивать пороги! Иди уже проспись, а то смотреть страшно! И поешь нормально, а то только эту дрянь из автомата пьёшь!
— Когда Милу домой заберу, тогда и займусь собой, – отбриваю с ходу все претензии и, закрыв за собой дверь, смотрю на экран мобильного.
«Милая, у нас с папой всё хорошо! Знаю, ты просила не беспокоить, но я решила предупредить, чтобы ты не волновалась! Жду твоего звонка! Целуем!»
Сглатываю и делаю глубокий вдох.
Придётся снова пойти на обман, но у меня есть на то причины. Не хочу, чтобы родители Милы переживали о ней. Когда её привезли в больницу, я все вещи девушки забрал себе на сохранение. Уже в номере, когда мой отец впал в спячку, а я сидел в углу и нервно теребил в руках сумочку Вольской, на её телефон поступил звонок от мамы. После минуты размышлений и внутренних колебаний я сбросил вызов и напечатал сообщение:
«Меня срочно вызвали в повторную командировку. Не могу говорить. Позвоню через несколько дней, здесь плохо ловит связь. Не волнуйтесь за меня. Целую»
Ответ пришёл сразу же:
«Мил, мы с папой тоже уезжаем! У дяди Миши с тётей Леной сорвалась поездка в Сочи. Сын заболел, и они остаются дома. Предложили нам поехать вместо них. Мы с папой давно нигде не отдыхали, поэтому согласились. Пришлось срочно собираться, поезд уже через полтора часа!! Мы на десять дней. Позвони, как сможешь».
Вот это удача! Надеюсь, что к их возвращению Мила встанет на ноги и объяснит всё сама. А если нет, то придётся брать ответственность на себя. Но как ни крути, такой вариант лучше, чем если бы её родители рыдали у палаты и не находили себе места. Я бы не пожелал ни одному человеку испытать те эмоции, что сейчас выворачивают меня наизнанку. А тут родная дочь, единственная…
Взглянув тогда на своего отца, даже во сне держащего руку на сердце, я ни на грамм не пожалел о содеянном и написал маме своей девушки следующее:
«Отдохните как следует! Вам это нужно! Убежала работать. Люблю»
На секунду сердце болезненно сжалось, напоминая, что общаюсь я не со своей мамой, а с чужой женщиной, но за долгие годы я научился справляться с такими вспышками боли. Получив от Вольской-старшей смайлик с поцелуем, лёг рядом с отцом и с чистой совестью закрыл глаза, чтобы подремать. Но ненадолго.
Ложь во благо тоже ложь, так что наказание мне за это полагается самое что ни на есть жёсткое.
Телефон Милы тогда снова дал о себе знать.
И вот, честное слово, лучше бы я его проигнорировал и не открывал то роковое сообщение:
«Забыла сказать, Мил. Кажется, Кирюше нужна кошечка. Он метить углы стал чаще и орать. Приглядись к нему! Всё. Больше не отвлекаю…»
Твою мать!!! Только этого урода до кучи не хватало!!!
Как будто мне проблем мало!
Хрен с ним!
Поорёт и успокоится! За несколько дней с ним ничего не случится…
Всё. Буду дальше спать.
…
Мля. Ненавижу зверюгу. Вот только пусть попробует разинуть на меня свою пасть или кинуть хоть один взгляд на мою обувь!
Сделаю из его шкуры коврик перед унитазом.
***
— И что она в тебе нашла?
Сбился уже со счёта, в какой раз говорю это вслух. Снова отталкиваю от своего лица кошачью морду и перечитываю отчёт, который мне прислали на почту. Только вникаю в суть таблицы, как меня вновь отвлекает шерстяной «трактор», наглым образом запрыгнувший на мой стол и топчущий на месте рабочие документы.
Я с этой сволочью живу уже пять дней и за это время убедился в своей правоте. Он наглый говнюк, привыкший, что ему всё можно.
Не знаю, как Мила терпела его выходки, но моя выдержка треснула пополам, когда этот засранец сожрал конец моей зарядки и обоссал подушки на кровати. Каким образом он вошёл в спальню, могу строить только догадки. Мало того, что пришлось полностью менять постельное бельё, покупать новые провода, сто раз мыть полы и вычищать дерьмо из-под дивана, так кошак ещё и не даёт мне прохода, путаясь под ногами и чего-то требуя.
— Вот ты жирдяй! – спихиваю его со стола и иду на кухню, по пути чуть не спотыкаясь об орущее чудовище и не ломая себе шею. – Хватит трескать! На! – открываю проглоту новые консервы и подпинываю его к миске. – Жри, только заткнись!
Пока кот чавкает на всю квартиру, пользуюсь моментом и возвращаюсь к компьютеру. У меня есть три минуты, пока толстый не вспомнил о моей персоне и снова не начал тереться яйцами об мои ноги.
В последнюю секунду успеваю отправить ответ, где перечислил пункты, которые вызывают сомнение, и тут же попадаю под зоркий взгляд четвероногого.
Не помню, когда в последний раз было так сложно.
Ни минуты покоя.
Как Мила жила с ним? Он же вообще не отстаёт… он даже в туалет ко мне ломится… а ночами этот гад точит когти об дверь в спальню и рвёт глотку, признаваясь мне в любви, и когда я, психанув, выхожу, чтобы задать ему трёпку, он умудряется прошмыгнуть в комнату и забиться под кровать. Дожидается момента, когда я сдаюсь и возвращаюсь в постель, чтобы уснуть, и вот тогда выползает наружу, чтобы уткнуться своей морденью мне в лицо.
