Все довольно долго молчали. У Красилиных и у Оли с Мишей было тошно на душе. Выходит, Лешка теперь будет знать, где находится Валя, и последнему встречи с Тараскиным не избежать.
Никто не обратил внимания, что Григошвили куда-то исчезали. Демьян вышел на асфальт и стал прыгать перед окном, стараясь заглянуть в него. Но оно находилось слишком высоко от земли. Оля тихонько отвела Мишу в сторону.
— Миш... Как ты думаешь, что будет?
— Матильда скажет матери, почему она спрятала Вальку, и та примет какие-нибудь меры.
— Какие меры? Какие? Пригрозит Тараскину? А он соврет, что не собирался никого бить, а потом примется за свое. Да еще с Матильдой счеты сведет. Только он при взрослых этого не будет делать.
— А может, наоборот, она его туда нарочно заманила, чтобы он от Тараскина не ушел.
Взволнованная Не Такая Как Все стояла перед ним вытянувшись в струнку, глаза ее блестели в полумраке, и это делало ее особенно красивой.
— Мишка, а ведь правда! Значит, мы должны как-нибудь сами?
Миша молчал.
— Мишка, неужели мы все время будем под дудку Тараскина плясать и с Красилиными вермут пить?
Миша опять ничего не ответил.
Не Такая Как Все приблизила к его лицу свое.
— Мишка, ты ведь вчера хвастался, что Тараскину морду набьешь... А теперь — в кусты?
— Не в кусты, а... Тут надо подумать.
— Ну, думай! А я, например, наши силы подсчитала. Нюрку я беру на себя. Я ей так руку выверну, что ее в больницу отправят. И мне за это ничего не будет, потому что я человека от хулиганов спасала. Потом я берусь за Демьяна. Валька нам тоже поможет, он, надеюсь, не трус... Вот как бы с Красилиным и Тараскиным управиться? У Тараскина ведь нож...
Не Такая Как Все так деловито, так хладнокровно обсуждала подробности предстоящей потасовки, что Огурцов почувствовал: он не может с ней спорить, он не в состоянии оказаться трусом в ее глазах. И он пробормотал:
— Конечно... если использовать фактор внезапности...
— Правильно, Мишка! Фактор внезапности! — горячо подхватила Не Такая Как Все.
— А насчет ножа... — задумчиво продолжал Миша. — У нас при переезде две ножки у стула отвалились. Довольно увесистые.
— Правильно, Мишка! Неси! Обе неси!
Миша ушел, а Оля вернулась к Красилиным. Брат и сестра не разговаривали между собой. Решив, что пора перестать модничать, они обо всем договорились еще до того, как вышли во двор. Если Тараскин и остальные набросятся на Валю, Федя даст по зубам сначала Лешке, потом Огурцову, а Нюра ухватит за косу «психованную» и так ее отвалтузит, что навсегда отобьет охоту кидаться на людей. Младших они не принимали в расчет.
— Эй! Сюда! — закричал вдруг Демьян, прыгавший перед окном, и все трое перебежали на асфальт. — Там он, там! — продолжал кричать во весь голос Демьян. — Я гляжу, а он вдруг это... к самому окошку сунулся и чего-то дергает... А потом увидел меня — да как отскочит! Там он, значит! Там!
В это время подошел Миша с двумя ножками от стула, и Демьян рассказал ему, кого он увидел в окне. Выслушав его, Миша молча передал одну из ножек Оле. Нюра покосилась на него.
— Для чо ты их принес?
— Пригодятся, — сквозь зубы ответил Миша.
Нюра подумала, что такой палкой человека запросто можно убить. Демьян продолжал кричать о том, как он увидел Валю, и под этот крик Нюра шепнула брату:
— Ты бы тоже какую палку взял.
— Не. Я так, — ответил Федя.
Войдя с Валей в контору домоуправления, Матильда машинально включила свет и тут же выключила его, вскрикнув тихонько:
— Ой, какая я дура!
Яркая лампа на несколько секунд ослепила ребят, но скоро их глаза привыкли, и они убедились, что в помещении не так уж темно. Свет от дворового фонаря падал в окно, и отчетливо можно было разглядеть обстановку конторы.
— Ой, какая я дура, включила свет! — повторила Матильда.
Валя подошел к окну.
— Во дворе, похоже, никого нет. Может быть, не заметили.
Оба помолчали.
— Вот здесь, значит, стулья, — сказала Матильда. — Видите? Можно поставить в ряд и спать...
— Спасибо! Я так и сделаю.
— Вы, может быть, голодный... Может, вам принести чего-нибудь?
— Не надо, спасибо! У меня бутерброд в кармане плаща.
— Хорошо. Тогда я, значит, пошла? — Матильда все еще медлила возле двери. Ей очень не хотелось расставаться с этим Валей, с этим Альфредом, с этим удивительным человеком, рядом с которым она чувствует себя героиней приключенческого романа.
— Спасибо! — сказал Валя. — Не будем рисковать, иди! Ты же сама сказала, что ведь ключ...
— Ага. — Матильда кивнула. — Тогда, значит, до утра!
— До утра! Постой! А в котором часу ты меня выпустишь?
— Я на шесть часов будильник поставлю. Будто нечаянно. И выпущу вас.
— Хорошо. Спасибо! До утра!
— До утра! — Матильда вышла на площадку, кивнула Вале и закрыла дверь. Щелкнул ключ в замке.
Услышав этот щелчок, Валя вдруг скис. Похоже, он опять действовал, а потом думал. Почему, собственно, он согласился на предложение Матильды запереть его здесь? Ведь только потому, что тайная ночевка в конторе домоуправления показалась ему забавной авантюрой. А что ему это дает? Ровно ничего! Матильда наверняка могла бы подыскать ему убежище, откуда можно уйти в любое время, и тогда он через какие-нибудь два часа перебрался бы к Тараскиным. А вот теперь торчи здесь до шести утра!
И вдруг взгляд его упал на окно. Да вот же он, выход! Бросив плащ на стул, Валя подбежал к окну. Обе створки его были закрыты. Валя повернул ручку на внутренней раме, потянул, и рама приоткрылась. Только тут он вспомнил, что не мешает взглянуть, нет ли кого перед окном. Взглянул и встретился глазами с мальчишкой. Валя отскочил от окна, а за двойными рамами послышался крик:
— Эй, сюда! Там он, там!
— Опять влип! — вслух подумал Валя.
Он понимал, что в глубине темной комнаты его никто не увидит, но зато и он не мог отсюда увидеть, что делается под окном. Однако, встав на стул, он увидел — увидел белобрысого верзилу и крупную блондинку, увидел красивую девочку и парня в белой кепке. Увидел, что эти двое держат в руках короткие палки.
— Вот дурак! Вот кретин! — обругал себя Валя. Он спрыгнул со стула, сел на него, вынул из плаща фонарь, а из кармана пиджака пистолет и стал думать: прорываться ли ему сейчас или подождать. Ведь не будет же эта банда штурмом брать закрытое окно.
И вдруг новая мысль его придавила. А что теперь будет с Матильдой? Ведь каждому из этой банды ясно, что именно она спрятала его здесь. Значит, из-за его дурости должна пострадать и она! Ведь ей же не простят того, что она сделала!
