Я не сомневаюсь, что именно Фокс подбросил Гофману историю с кладбищем, поскольку все, произошедшее потом, слишком сильно напоминало взрыв органического бинарного оружия особого рода. Теперь частями этого оружия выступали не ящерицы и тараканы, а группы граждан. Первой из них были вышеупомянутые ортодоксальные евреи и шпана. А вторая группа… Впрочем, сначала надо сказать о пусковом механизме.
Пусковым механизмом оказалось увольнение Тедди. Оно произошло очень скоро и, само собой, не стало ни для кого неожиданностью — кроме самого Тедди.
Не прошло и недели со времени проведения операции «Слоновье дерьмо» номер три, как Тедди попросили из кофейни. Причиной было то, чего никак нельзя изменить: люди всегда остаются самими собой. Нельзя винить Тедди за то, что он Тедди, и нельзя винить ребят из «Старбакса» за то, что они ребята из «Старбакса». Все мы люди, все мы человеки. В общем, между ними и Тедди возникло некоторое недопонимание, которое быстро переросло в конфликт. Может быть, Тедди вдруг решил, что он владеет секретом священного напитка, употребляемого в ритуале инициации на островах Меланезии. А может быть, будучи африканским королем, он решил, что имеет право получить компенсацию за все украденные «Старбаксом» рецепты кенийских и танзанийских кофейных смесей. А может быть, ему просто осточертела скучная работа. В общем, какова бы ни была причина, но однажды вечером толпа протестантов увидела, как два охранника выводят Тедди из дверей кофейни, причем эти охранники выглядели рядом с ним настоящими лилипутами. Толпа приветствовала Тедди выкриками, видимо, приняв его за черного еврея из Эфиопии, выразившего ненасильственный протест хозяевам кофейни. На этом бы и поставить точку — если бы не Фокс.
Следующим вечером, часов в девять, я подошел к «Старбаксу» взглянуть на «настоящее шоу», которое мне пообещал Фокс. Клайд была уже там. Она курила сигарету, пила нестарбаксовский кофе и о чем-то оживленно спорила с Мордехаем Гофманом. Фокса не было видно.
Вскоре показался Тедди, окруженный вторым элементом органического бинарного оружия, а именно — двумя дюжинами черных мусульман, одетыми, все как один, в черные костюмы и белые рубашки с черными бабочками и с забавными черными шляпами на головах. Эти шляпы, надо сказать, очень мало отличались от тех, что были на головах у евреев.
— О господи! — сказала Клайд, подходя ко мне. — Сейчас начнется.
— А ты знала, что тут будет? — спросил я.
— Я знала не больше, чем ты, — ответила она, — но ясно, чья это затея. Фокс позвал меня сюда, чтобы оценить ситуацию свежим взглядом, как он выразился. Может быть, он думает, что я собираюсь писать книгу?
— А ты собираешься?
— У нас уже есть один писатель в семье, Уолтер, и хватит. Ну что, разве это не забавно?
— Ну… Это, как бы сказать, интересно, по крайней мере, в социологическом плане…
— Солнышко, прояснись! — сказала она, проводя пальцами по моей щеке. — Поцелуй меня!
— Поцеловать? — я не верил своим ушам. — Ты что, не понимаешь, что тут сейчас будет драка на расовой почве и что она может закончиться кровью? Ты хочешь целоваться?
— Отличный момент для поцелуя, — ответила она с таким невинным видом, что мне стало не по себе.
Было уже совсем темно, настроение было под стать обстановке, и я приник к ней долгим поцелуем. Я не уставал удивляться этой странной, обаятельной и бесшабашной девушке. Когда мы оторвались друг от друга, я увидел, что вождь черных мусульман — его, как я впоследствии узнал, звали Джибрил Десятый — ведет свои войска сквозь толпу евреев прямиком в обетованную землю с молочными реками и кисельными берегами, которой в данном случае был «Старбакс». Нельзя сказать, что евреи расступались так же охотно, как Красное море перед Моисеем, но все же больших препятствий мусульмане пока не встретили.
Они зашли внутрь и рассредоточились там, угрюмо поглядывая на посетителей. Джибрил Десятый вызвал менеджера и принялся допрашивать его об обстоятельствах увольнения Тедди. Нетрудно представить себе чувства молодого яппи, который зашел попить кофейку в «Старбакс» и вдруг, обернувшись, видит две дюжины черных мусульман, ничего не заказывающих, но зато всем своим дерганым видом выказывающих симптомы паранойи. Если даже воздержаться от политических и социальных комментариев, то надо заметить, что это просто вредно для бизнеса.
Мы с Клайд подошли поближе к витрине и увидели, как менеджер заведения и Джибрил Десятый вступили в весьма серьезный разговор. Джибрилу, конечно, не было нужды прибегать к угрозам. Поскольку по кофейне слонялись две дюжины черных мусульман, ему было достаточно сказать: «Дайте ментоловых конфеток», чтобы всех пробрала дрожь. Мы с Клайд молча наблюдали. То же делали еврейские пикетчики. То же делала и постепенно растущая толпа зевак. Подъехала пара полицейских на машине и тоже занялась наблюдением. Дискуссия в кофейне продолжалась, но копы не шевелились: никакие законы пока не были нарушены и никто не просил о помощи.
Но тут произошло нечто необычное. Тедди, которому, видимо, надоел бесконечный разговор Джибрила с менеджером, схватил какую-то светло-зеленую тряпку — старбаксовский фартук или скатерть — и повязал ее себе на шею, как королевскую мантию. После этого он ухватил самую большую кофейную чашку и водрузил себе на голову. А потом стал величественно расхаживать по кофейне, отдавая приказы, которых мы не слышали, еще остававшимся посетителям, а также и черным мусульманам, которые от такого неправильного поведения несколько прибалдели.
— О, Тедди! — вздохнула Клайд.
Джибрилу Десятому и его команде понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать происходящее. Они поняли, что тихий черный парень, которого выгнали из «Старбакса» и за которого они решили заступиться, теперь расхаживает по кофейне, как король из сказки, и, стало быть, у него что-то не в порядке с крышей. Черные мусульмане смутились — настолько, насколько это возможно для черных мусульман — и двинулись к выходу.
Однако на этот раз Красное море перед ними не расступилось.
Началось все с пары тычков, продолжилось короткой словесной перепалкой, и не успели мы и глазом моргнуть, как на тротуаре перед «Старбаксом» уже кипело настоящее побоище.
Подъехала еще одна полицейская машина, но и этого было явно мало. Драка выплеснулась на проезжую часть, причем Мордехай Гофман и Джибрил Десятый руководили своими войсками, как настоящие генералы. Полицейских было просто не видно среди дерущихся. Кулаки мелькали там и сям, люди валились на землю. Какой-то тощий хасид, вращая над головой плакатом пикетчика, налетел, как вертолет, на витрину кофейни и разнес ее вдребезги. В безобразном пенящемся котле постепенно материализовались две фигуры, которые я узнал. Во-первых, Фокс Гаррис, который выяснял отношения с полицейским чуть в стороне от всех, а во-вторых, Тедди.
Тедди только теперь показался в дверях «Старбакса». Он величественно выплыл наружу, видимо, ожидая увидеть поданную ему королевскую карету.
Я схватил Клайд и силой оттащил ее на другую сторону улицы, в сравнительно безопасное место.
