В волосах у Маргариты блеснул королевский алмазный венец.
Зажглась иллюминация, и заиграла музыка. Сначала как бы сдержанно, в английской классической манере, затем плавно перешла то ли в арт-рок, то ли дарк кабаре, то ли в индастриал. Застывшие фигуры людей ожили и стали заниматься каждый своим привычным делом. Лукавый взял Маргариту под руку и повел по лабиринту между группами стимпанков, которые при приближении бросали свои занятия и радушно приветствовали королеву поклонами.
– Ваше величество!
– Позвольте вам представить, королева, – остановил Маргариту Лукавый. – Безумные ученые и инженеры, изобретатели паровоза, в поисках новых технологических процессов на пару.
Стимпанки низко поклонились.
– Мы приветствуем вас, ваше величество.
– Мы рады, мы очень рады, – ответила Маргарита.
– А это отважные путешественники. За восемьдесят дней вокруг света. Готовятся к новым открытиям.
Стимпанки низко поклонились. – Ваше величество.
– Мы в восхищении, – удивленно произнесла Маргарита.
– А этих вы узнаете, королева? Детективы Шерлок Холмс и Ватсон в кругу ваших верных слуг – тайной полиции, сыщиков и шпионов.
Стимпанки низко поклонились.
– Рады служить вам, ваше величество.
– Благодарим вас.
– Королева, – восхищенно шептали, кланяясь, первые феминистки, образованные и решительные дамы.
– Мы рады, рады, – пробурчал Лукавый.
– Ее величеству, королеве, гип-гип ура, ура, ура, – дружно рявкнула и дружно поклонилась военная элита.
– Благодарим за службу, – улыбаясь, ответила Маргарита.
– Ну, это преступники, маньяки, жулики, проститутки, – махнул рукой Лукавый, проводя Маргариту мимо.
– Имеем честь, – с показной кротостью приветствовали проститутки.
– А это, королева, революционеры, борцы за справедливость. Видите, они даже не повернулись в вашу сторону.
– Ваше величество, благодарим вас. Мы так вам признательны, – кланялись, вытирая подведенные глаза, геи.
– Мы в восхищении, – вскричал Лукавый.
– Ваше королевское величество, мы к вашим услугам, – степенно клали поклоны аристократы, финансисты, купцы и промышленники.
– Мы рады, мы очень рады, – вежливо ответила Маргарита.
– Да здравствует королева! – кричали горожане, мелкие служащие, клерки и прочие добропорядочные граждане, размахивая платками и бросая цветы под ноги королевы.
– А вы действительно королевской крови, Маргарита Николаевна, – многозначительно сказал Лукавый.
– Почему королевской крови? – спросила Маргарита.
– Самой что ни на есть. Вот, к примеру, сегодня в одном очень интересном заведении умерла одна очень интересная дама, Мария Николаевна – дочь бывшей фрейлины вашего последнего убиенного императора, кстати, ваша родственница.
– У меня нет никаких родственников, ни в каком заведении, – испуганно прошептала Маргарита.
– Ну это вы зря, Маргарита Николаевна, родословную надо знать. Если раскрыть некоторые дворцовые тайны, то, возможно, Елизавета Петровна, дочь императора Петра Алексеевича, с болью в сердце узнала бы о трагической судьбе своей прапрапрапрапраправнучки. Все в этом мире взаимосвязано. Каждая мысль, каждое слово и действие способствуют нарушению или установлению равновесия в космосе, и человек никак не может знать сегодня, что с ним может произойти завтра. Ну все, теперь к делу.
Лукавый остановился и резко повернулся к Маргарите.
– Короче! Вы не откажетесь и далее принять на себя эту обязанность? Какое будет ваше положительное решение?
Сердце Маргариты опять похолодело, но она твердо ответила:
– Не откажусь.
– Конечно! – выразительно ухмыльнулся Лукавый.
– Прошу!
Маргарита осталась одна в полумраке на каком-то подиуме. Снова повеяло холодком. Маргарита поежилась и тут осознала, что она все это время путешествовала полураздетой, в одной комбинации. Если бы она могла видеть себя со стороны, то увидела бы, как красная краска залила ее лицо.
– Приветствую вас, королева! Прошу извинить меня за беспокойство, – услышала она голос снизу.
Маргарита разглядела в коварных тенях от свечей внизу, в пустом партере зрительного зала, сидящего в глубоком кресле пожилого мужчину, одетого в полосатый домашний халат. Похоже, это был тот, который, по словам Азазеля, все знал и должен был открыть тайну гибели ее отца. У его ног на коврике сидела нагая девица. За креслом стояли уже знакомые Маргарите Лукавый, Азазель, во фрачных костюмах, и что-то лохматое в цилиндре и с бабочкой на шее.
Десять пар глаз уперлись в Маргариту. Несколько секунд длилось молчание.
«Они изучают меня», – подумала Маргарита и усилием воли постаралась сдержать дрожь.
– Устали и, наверное, замерзли? – спросил Дениц.
– Совсем нет, босс, – справившись с собой, тихо, но ясно ответила Маргарита и улыбнулась.
– Похвально. Ну что ж, хочу представить вам свое воинство, хотя с некоторыми вы уже знакомы. Представители последних поколений падших и наказанных за связь с людьми. Многие считают, что они развратили человечество, но я так не думаю, – он взглянул на свиту.
– НЕЧИСТЫЙ, имею честь, королева, – отрекомендовался Лукавый.
– Провокатор, подстрекатель, соблазнитель, одним словом, мелкий вредитель.
– Прошу пардон, босс, – обиделся Лукавый.
– Но совестливый, после содеянного мучается за содеянное.
Косматый протиснулся между Лукавым и Азазелем и, приподняв цилиндр, отрекомендовался: – БЕС, ЧЕРТ, как вам больше нравится, моя королева.
– Стоит только сказать «черт возьми», как сразу забирает душу. Жрет всех и все, не гнушается даже помоек.
– Простите, босс, я сейчас на диете.
– ДЬЯВОЛ, мое почтение, королева, – отрекомендовался Азазель.
– Жестокий, но справедливый. Иногда такое отмочит за моей спиной, что я бы сам до этого не додумался. Ну и моя служанка Мегира.
– ВЕДЬМА, моя королева, – улыбнулась девица со шрамом на шее, оскалив два клыка.
– По-вашему – красавица, спортсменка, комсомолка. Сообразительна, все может и всегда ко всему готова. Ну а я, сами понимаете, САТАНА, – закончил представление Дениц. – Закрой дверь, – обратился он к Косматому, – не чувствуешь, сквозняком потянуло. Простите, Маргарита Николаевна, радикулит замучил, а тут шабаш устраивать надо.
– Обратитесь к врачам. В Москве хорошая медицина, – посоветовала Маргарита.
– Как вы сказали? Хорошая медицина? – Дениц от души рассмеялся и долго не мог успокоиться. Он что-то бормотал про себя и снова закатывался смехом. – Как-то в беседе с придворным врачом Карла II и Вильгельма III Оранского, Гедеоном Гарвеем, я обратил его внимание на свою болячку и сказал, что врачи еще не нашли ни одного верного средства для лечения болезней. На что он ответил мне согласием. По мнению Гарвея, врач не должен воображать, будто лечит, выписывая всякие препараты, разрушающие организм. Он полезен только тогда, когда, определив причину болезни, остается в роли трезвого наблюдателя, направляющего лечение самой природой. Еще Гиппократ мне доказывал, что в организме живого существа заложены колоссальные нереализованные возможности самоизлечения и самоуничтожения.
