Когда он выбегает в сад, то видит, что земля покрыта блестящими камнями, похожими на бриллианты, которыми он осыпал Мимосину.
Валентин машет кинжалом, но не поражает никого, кроме маленьких камешков, сыплющихся сверху.
Кто-то атакует его с помощью этих маленьких снарядов. Они приземляются на его покрытые гусиной кожей руки и шею, где тут же начинают таять.
Его глаза привыкают к темноте. И тут к нему приходит понимание. Здесь нет врага. Это еще один венецианский феномен. Город засыпает градом, которого Валентин никогда прежде не видел.
На этот раз с неба падают не обычные кусочки льда, а большие остроконечные ледышки. Они похожи на наконечники стрел или на маленькие кинжалы.
Валентин поднимает взгляд, чтобы увидеть, не следят ли за ним. По всей видимости, в здании проснулся лишь он один. Он поворачивается, чтобы взглянуть на окно любовников. В нем тоже темно.
Теперь, когда шок прошел, холод льда начинает жечь кожу. Он заходит в дом и поднимается по ступенькам, надеясь, что никто его не заметил.
Войдя в комнату, он замечает две темных струйки крови на груди. Пара градин распорола ему кожу.
С приходом утра он оплакивает последствия града. Весь сад усыпан трупами несчастных бабочек.
Пара любовников из дома напротив занимает его мысли.
Днем он развлекается тем, что поносит их союз. Он говорит себе, что перед ним еще одна коммерческая сделка, такая характерная для этого города, в котором все покупается и продается. Ее томные вздохи и его героические позы, определенно, оплачены.
На следующую ночь он снова глядит в окно и видит ту же парочку за тем же занятием. Он вынужден признать, что между ними явно присутствует страсть, а также любопытство, что заставляет его заключить, что они настоящие любовники. Они игривы и гибки, но взгляды, которыми они обмениваются, глубоки. Он дважды видел, как мужчина пускал слезу при виде бедер любимой, а однажды девушка нежно поцеловала закрытые глаза спящего любовника.
Теперь каждую ночь Валентин сидит у окна и наблюдает за ними. Да, он завидует, но ему это также помогает. Невероятный оптимизм Валентина Грейтрейкса снова овладел им, несмотря на все обстоятельства, несмотря на тишину и необъяснимое отсутствие Мимосины Дольчеццы. Каждую ночь он видит то, что у него снова будет с Мимосиной. Он желает этой паре добра. Он много о них думает. Когда они засыпают, он долго наблюдает за ними, желая убедиться, что ничего дурного не случится.
Он даже решает сделать им подарок, поскольку не может ничего подарить Мимосине. Он заставляет близнецов наловить уцелевших бабочек у него в саду и не может удержаться от улыбки, наблюдая за их потугами. Смех идет ему на пользу. Когда наконец в коробке трепыхается дюжина маленьких насекомых, он помещает их в большую стеклянную банку, украшенную купидонами, в крышке которой имеется несколько отверстий для того, чтобы бабочки не задохнулись.
На следующее утро он оставляет банку возле двери дома, где живут его соседи-любовники. Он не знает, найдут ли они его подарок.
Для него достаточно просто сделать этот дар.
4
Припарка из сельди
Берем свежий белый корень переступня (если он высушен, то взять перетертый корень), две унции; черное мыло, три унции; маринованную сельдь (или анчоусы), четыре унции; соль, полторы унции; смешать.
Привязывать к подошвам, менять каждые двенадцать часов. Использовать, когда лихорадка поражает голову, дух, вызывает оцепенение или сонливость.
Следующим вечером любовники из соседнего дома охвачены небывалой страстью, словно таким образом они принимают дар Валентина. Валентин даже не притворяется спящим. Прижавшись всем телом к окну, он замечает золотистое мельтешение вокруг горящей свечи и понимает, что они выпустили бабочек в комнате.
Проведя всю ночь у окна, днем Валентин уже ничего не хочет делать.
Он идет на прогулку, усаживается на площади за столик и заспанным взглядом обводит окружающий мир. Заказывает кофе и пончики. Подумав, он добавляет к заказу пиво. Его ноги распухли и покрылись волдырями. Венеция, где невозможно кататься в карете, всегда доставляла ему хлопоты в этом плане. И каждый раз он забывает принять меры предосторожности. Его ночные бдения никак не помогают ногам выздороветь. К счастью, Диззом положил ему в сумку флягу с эффективной припаркой из сельди. Сегодня вечером он обмажет ступни этой пастой и завяжет их тряпками. Эта штука никак не влияет на мозг, но прекрасно помогает ногам.
Валентин вытягивается на кровати, освещенной зимним солнцем. Хоть его ступни болят, кашель совсем прошел и в горле уже не саднит. Он чувствует прилив новых сил. В Лондоне он никогда не задумывается о солнце. Иногда его радужный луч прошивает газету, которую он читает. В редкие дни освещенная солнцем Темза ярко блестит и искрится, ослепляя его, пока он гуляет по Лондонскому мосту. Вскоре это проходит. Даже если солнце светит над Лондоном, оно едва ли будет светить Валентину. Он проводит жизнь на складе, в подвалах пакгаузов, в каретах, театрах и спальнях. Лучи солнца редко достают его там. Но здесь, в Венеции, оно освещает его в избытке. Оно сопровождает его, куда бы он ни пошел. И даже когда оно садится, он знает, что оно вернется к нему на следующий день.
За неимением иного, только солнце может пролить свет на его проблемы.
До сих пор все его поиски актрисы давали довольно скудные результаты. При упоминании ее имени друзья с удивлением глядят на него:
— А зачем тебе это?
Когда они читают в его глазах пыл, они тут же мрачнеют. У итальянцев есть сильная склонность к трагедии. Они нежно похлопывают его по руке и говорят:
— Естественно, ее здесь уже нет. Мы должны найти тебе другую женщину.
Это лучший ответ Валентину, по мнению абсолютного большинства, поскольку почему-то считается, что его страсть к этой конкретной актрисе автоматически перейдет на другой объект подобной формы. И не важно, что он восклицает:
— Да она только что вернулась из Лондона!
Ему всегда отвечают с уверенностью:
— По всей видимости, дружище, ее здесь уже нет.
Потому продолжать расспросы становится бессмысленно и бесполезно. Актрису, которой сейчас нет рядом, легко заменить другой очаровательной леди. Валентину называют имена других актрис. Он сгорает от смущения. Как сильно он выдал себя этими вопросами? Он напрасно скомпрометировал себя, поскольку не смог получить сколько-нибудь полезной информации.
Близнецы ему сочувствуют. Они присылают ему цветочниц, швей, продавщиц рыбы, кондитерских изделий, мяса, но он отсылает их всех восвояси. Когда-то они знали его как самого веселого и неутомимого прелюбодея, но теперь он хочет просто бродить в одиночестве. В отчаянии они приводят ему губастенького мальчика, ведь в Венеции хорошо известно, что англичане, разочарованные в прелестях женского пола, иногда прибегают к грубым утехам с себе подобными. Но Валентин вне себя от ярости, когда понимает, для чего ему прислали мальчика. Он произносит несколько выражений, которые даже англичане (живущие на окраинах Лондона) вряд ли смогли бы понять.
