подготовке к подписанию мирного договора.
Вновь возникла сложная проблема беженцев, которых насчитывалось более 400 000 человек. В 1940 году за нее только взялись, но окончательно решить не успели. Приходилось возвращаться к ней вновь. Основой могли стать майские законы 1945 года. Базовый принцип, принятый в 1940 году, не изменился: выплатить беженцам денежную компенсацию и облегчить их ресоциализацию раздачей обрабатываемых земель или лесных участков, поскольку больше половины из них были сельскими жителями. Впрочем, право на земельную собственность можно было обменять на акции совладения в многоэтажных жилых домах.
Первоначально было подано 46 000 прошений о выделении земли, из которых более 36 000 были удовлетворены передачей обрабатываемых земельных участков (от 6 до 15 гектаров), участков для обработки и строительства жилья (наделы от 2 до 6 гектаров), участков под жилье (2 гектара), под строительство и рыбные ловли. Десять тысяч семей, сумевшие ресоциализироваться собственными силами, отказались от своих прав. В целом правительство предоставило беженцам миллион гектаров, в том числе около 800 000 га лесов, выделенных из государственного фонда, земельными собственниками, кооперативами и, в незначительном числе, земледельцами. Все завершилось в 1958 году.
Также беженцы получили финансовую компенсацию в виде проиндексированных государственных облигаций и бесплатных акций предприятий; выплат наличными было очень немного. Необходимые средства дал закон на имущество между 1941 и 1950 годами.
По возможности беженцев из одного района старались селить рядом, что позволяло им сохранять традиции и менее остро переживать изгнание. В целом они быстро нашли работу и вернулись к нормальной жизни. Проблему сочли решенной в 1949 году, и организации помощи были распущены; все вопросы стали решаться в соответствии с обычными правилами.
Еще одним серьезным и болезненным моментом стало применение условий перемирия к зачинщикам войны. Можно было до бесконечности спорить о справедливости и уместности подобного определения, и финские юристы выдвигали массу аргументов в пользу того, что оно противоречит действующему законодательству. Но все решало право сильного, и 13 сентября 1945 года был принят особый закон, закон с обратной силой действия, чтобы можно было приступить к исполнению. Главную роль сыграло личное участие маршала Маннергейма; он сделал все возможное, чтобы избежать вероятных столкновений, и сумел добиться того, чтобы его право помилования распространялось на осужденных по этому закону так же, как и на осужденных по обычным уголовным делам.
Создавалось впечатление, что Москва сводит счеты и что главной ее жертвой станет Таннер, предмет особой ненависти СССР, не столько в качестве поджигателя войны, сколько по идеологическим мотивам. Его приговорили к пяти с половиной годам тюрьмы. Он был не единственным; президент Рюти получил десять лет каторжных работ, Кивимяки, бывший посол в Берлине, пять лет тюрьмы; были осуждены еще пять министров. Суд продолжался три месяца. Осужденные реально отбывали наказание, но Рюти получил в 1949 году помилование по состоянию здоровья, а остальных освободили после отбытия, приблизительно, половины срока; так, Таннер и Кивимяки вышли на свободу в 1948 году, и это политическое следствие перемирия мало-помалу отошло в глазах общественного мнения на второй план.
Важнейшим обязательством оставалось возмещение причиненного вреда в виде военных репараций, выплачиваемых товарами на сумму в 300 миллионов долларов. В первую очередь следовало определить цены поставляемых товаров: советская сторона брала за основу цены 1938 года. Однако с тех уже довольно далеких пор они выросли почти в два раза, так что 300 миллионов долларов, предусмотренные конвенцией, составляли 600 миллионов в ценах 1945 года. Последовали долгие переговоры; Советы пошли на некоторые уступки, и соглашение было достигнуто.
Товары, о которых шла речь, должны были на 60 % быть продукцией металлургической промышленности, на 40 % – деревообрабатывающей. Поставлялись крупные и мелкие суда, буксиры, ледоколы. Что, между прочим, вызвало необычайный рост металлургической и судостроительной промышленности. Но, поскольку война принесла большие разрушения заводам, верфям и мастерским, правительству пришлось закупать за границей машины и промышленное оборудование; покупки стали возможны благодаря кредитам, предоставленным Швецией и Соединенными Штатами; в первый мирный год эти закупки составили 80 % всего импорта.
У советской стороны имелись и другие претензии. Она требовала передачи ей всех немецких авуаров в Финляндии, равно как возвращения военных трофеев и имущества, эвакуированного с отошедших к ней территорий, занимая по второму пункту ту же позицию, что и после Московского договора 1940 года. Переговоры, выплаты; тяжелое бремя для финской экономики. Настолько тяжелое, что шестилетний срок, первоначально определенный для выплат репараций, был в январе 1946 года увеличен до восьми лет.
Промышленный подъем, ставший следствием необходимости скорейшего выполнения обязательств по репарационным поставкам, оказался недолгим: казалось, он сулит продолжительный период процветания, но этого не случилось. И когда репарации были выплачены, хельсинкскому правительству пришлось заняться конверсией чрезмерно бурно развивающейся промышленности с соответствующими социальными последствиями принимаемых мер. Но кризис был преодолен, и наступила эра процветания.
Здоровье маршала Маннергейма оставляло желать лучшего. Он посчитал, что дело, ради которого он был избран президентом республики, выполнено, и проявил мудрость, уйдя 4 марта 1946 года в отставку и уехав в Швейцарию. Его преемник, Паасикиви, был избран президентом 9 марта. Премьер-министром он назначил Мауно Пеккалу, левого социалиста, директора Центрального бюро лесного хозяйства.
Первым важным актом правительства Паасикиви стало подписание в Париже в феврале 1947 года мирного договора с союзниками, который, подтверждая условия перемирия, закреплял независимость страны. Для обороны своей территории и поддержания внутреннего порядка Финляндия имела право содержать армию в 34 000 человек в сухопутных войсках, 4500 человек и тоннаж в 10 000 тонн в военно-морском флоте, 3000 человек и 60 боевых самолетов в военно-воздушных силах; никакого наступательного вооружения вроде подводных лодок, радиоуправляемых боевых машин и ядерного оружия.
Непосредственным результатом заключения договора стало прекращение деятельности контрольной комиссии. Одно из политических следствий войны было устранено.
Гораздо более важным вопросом, стоявшим перед Финляндией, были отношения с Советским Союзом. Правительство было очень смущено, когда в феврале 1948 года Сталин предложил заключить договор о ненападении, аналогичный тому, который он уже заключил со своими сателлитами. Это был деликатный момент, когда приходилось соблюдать особую осторожность. Финляндия, оставшаяся в одиночестве перед лицом своего былого противника, решительно отказалась брать на себя какие бы то ни было обязательства, могущие ущемить ее независимость, и, по договору, подписанному в апреле, обещала только отражать попытки любого агрессора использовать ее территорию для нападения на СССР; интервенция советской армии допускалась только по официальной просьбе финской стороны. Договор обязывал стороны проводить консультации в случае угрозы агрессии; наконец, он предполагал укрепление экономических и культурных связей между двумя странами.
Финляндия выкрутилась довольно успешно и, чтобы избежать