Сейчас начнется контрольное взвешивание, экипировка и собственно, сам бой. Волнение ушло. Остался только голый расчет. Мне нужен этот титул, чтобы двигаться дальше.
Не вовремя всплывает в голове Горецкий с его откровениями. Я же сразу сдал ему спор. Какого хрена он полез к моей девчонке?! Урод, бл@дь. Еще время же нашел. Ладно, с ним разберусь после.
— Готов? Выходи.
***
Удар в гонг. Занимаем центр ринга. Моя задача продержаться четыре раунда, набрав максимальное количество очков.
Соперник достойный. Не уступает ни в росте, ни в массе.
Прощупываю почву, пробиваю левый прямой. Пару раз достаю бойца, но он смещается по рингу. Прилетает ответка, попадая в защиту. Но тоже весьма ощутимо. Работаем в высоком темпе, перемещаясь по кругу и нанося удары.
Первый раунд заканчивается вничью. Расходимся по углам. Соперник смачивает горло, а я ищу глазами свою малышку. Свет настроен так, что зрителей практически не видно. Но у меня на Кнопку внутренние волны настроены, не иначе. Выхватываю в толпе золотистую макушку. Она сидит рядом с дедом и моим отцом. Испуганно смотрит вперед, сжимая на груди руки.
В этот момент ощущаю себя идиотом. Ей страшно, а я так настойчиво звал сюда. Звание дебила года мне можно и без боя отдавать.
Второй и третий раунды проходят как в тумане. В начале третьего не хило прилетает по голове и начинает шуметь в ушах. Если не сотряс, но очень на него похоже.
— Соберись, мой мальчик. Идете на равных пока. — Палыч брызгает водой и протягивает полотенце. — Давай. Девочка твоя смотрит.
Знает, на что давить.
Смотрит.
Кожей ощущаю её взгляд.
Несколько серий в голову, затем сдвоенный левый в голову. Небольшая передышка и новый спурт. Удары соперника в корпус. Рассеченная бровь и заплывающий глаз. Собираюсь с силами… и после точной двойки, противник отлетает к канатам.
Стираю с лица пот. Тяжело дыша, ждем объявления результатов.
Впиваюсь глазами в бледное лицо Лии и пропускаю слова главного рефери. Вижу, как в замедленной съемке, что Кнопка вскакивает с места и бежит вперед. В ушах шумит от гула вокруг, Лия что—то кричит, но я никак не могу разобрать. Палыч лупит по плечу и смеется, запрокинув голову. А я смотрю на приближающуюся малышку.
Как только её руки оказываются на моей шее, а тело прижимается к моему, выныриваю из своего ваккума. Вижу рядом стоящего отца, пожимающего руку Лихову. Вижу Лииного деда, спешащего к нам с улыбкой. Пацаны поздравляют с победой. С победой! Черт. Это надо.
Мотаю головой, всё ещё не до конца поверив.
Малышка не отходит ни на шаг. Во время разговоров, фотосессии — все время находится рядом. Я сам в нее вцепился, как в спасательный круг, и не отпускаю. Прижимаю и время от времени целую, наслаждаясь довольной улыбкой.
— Через две недели бой в Екатеринбурге. Пару дней выдыхай, и начинаем готовиться.
Палыч довольный уходит, оставляя нас снова наедине.
— Я в тебе не сомневалась, мой победитель.
33.1.
Лия. Спустя две недели. Среда.
— Малышка, не плачь. Пожалуйста. Мы совсем скоро с тобой увидимся. Сегодня позвоню, как прилечу. Завтра только потерпеть, а в пятницу вечером ты уже будешь со мной.
Билет до Екатеринбурга, где проходит чемпионат России, жжет карман. Не хочу думать, что сейчас он сядет в самолет и улетит, оставив меня на долгие два дня. С момента наших отношений мы еще не расставались так надолго.
Стираю ладонями предательские слезы. Внутри неспокойно. Неспокойно так, что начинает мутить. Видимо, я бледнею, потому что Тёма пугается и начинает суетиться, отправляя папу за водой. Отец Миронова летит с ним. Поддержать сына и наладить контакты по работе. Его жена, конечно, с ними.
А я остаюсь до пятницы, потому что без уважительной причины лицей пропустить никак нельзя. Да и смысла на самом дела мне там до боя находиться нет. Артём будет занят подготовкой.
— Успокоилась? Ну же, родная моя, девочка любимая, улыбнись мне.
Натягиваю улыбку на непослушные губы. Часы неумолимо отсчитывают время. Ещё несколько минут, и моему блондину придется пройти в зону досмотра.
— Ты только сразу напиши, ладно? Пожалуйста, — прошу, глядя в его глаза.
Я не боюсь самолетов, в детстве летала с папой и делом на раскопки. Но это отвратительное чувство, которое рвет изнутри, и которому я не могу дать никакого объяснения.
— Хотел вручить там, когда приедешь… но, наверное, сейчас самое время. Закрой глаза.
Непонимающе смотрю на своего парня, слыша, как за спиной громко хмыкает Богдан.
— Малышка, просто закрой глазки.
Делаю, как Тёма просит. Щелчок, мои приподнятые волосы и что-то прохладное касается шеи.
— Смотри.
Распахиваю ресницы и рассматриваю маленькое золотое солнышко на цепочке, поселившееся на моем теле.
— Тём?
— Я говорил тебе, что ты моё солнышко? Теперь у тебя есть своё собственное.
Снова стираю мокрые дорожки. Да что ж со мной такое. Плакса какая-то, а не солнышко.
Скидываю сумку, и начинаю в ней копаться. Раз сейчас время подарков.
— Я тоже хотела потом. Но… вот, держи.
Протягиваю коробочку и от волнения закусываю губу.
Тёмка раскрывает и достает кожаный напульсник с металлической вставкой.
— Всегда рядом, — читает гравировку. — Кнопка моя. Спасибо!
Натягивает украшение на руку и с улыбкой во все тридцать два демонстрирует другу
— Если я когда-нибудь упаду в реку под названием «любовь», утопите меня в ней сразу.
Этот клоун демонстративно смахивает несуществующие слезы и громко ржёт, за что сразу получает под ребра от Кости. Он только что прибежал и услышал последнюю фразу Данчика.
— Ладно, ребята, пора. Прощайтесь и пойдем, сын.
Старший Миронов подхватывает сумки и и, пожав парням руки, двигается к пропускному пункту.
— Давайте, пацаны. Присмотрите за моей красавицей. Дан, отвезешь до дома, понял? — Делает строгое лицо, но уже через мгновение все трое весело хохочут.
Тёма молча охватывает моё лицо ладонями и глубоко целует. Так тягуче долго и так мало… хочется закрыть глаза и насладиться этими моментами как можно дольше. Но я смотрю на своего мальчика, смотрю и впитываю каждую черточку его лица, каждый жест, каждую эмоцию.
— Люблю тебя, — шепчет в губы.
— Люблю тебя, — эхом летит в ответ.
Артём резко отстраняется и широкими шагами уходит вслед за отцом. У самой ленты оборачивается
