и машет рукой.
— Мелкая, ты сейчас всё здание затопишь. Чего сырость развела? — Зарицкий прижимает меня к своему боку, и, отобрав сумку, двигается в сторону выхода. Кости тя идет рядом и разговаривает по телефону.
Судя по сюсюкающему тону, ему звонит Олька.
— Ещё одного друга теряю, — цокает языком Богдан.
— Просто ты ещё не влюблялся, поэтому не понимаешь.
— А мне и так хорошо. Моногамия, мелкая, не мой конек. Это ж только представь, всё время с одной… брррррр… неее, Лийка, я ещё погуляю.
— Вот увидишь, когда один человек всё время рядом, это совсем иначе.
— Ага, вижу. Улетел Мироша и ты вон слезы горькие льешь. Поехали что ли по мороженому бахнем, а? Ты не торопишься домой?
— Поехали.
Торопиться некуда. Дед сегодня на встрече выпускников факультета, дома будет не раньше девяти вечера. А одной слоняться из угла в угол совсем не хочется. Дашку можно позвать, но она в последнее время закатывает глаза, и слышать про Артёма ничего не хочет.
— Да не куксись ты. Нормально долетит, в пятницу тебя здесь же провожать буду.
— Тыыыы?
— Яяяяяя. А ты думала, твой Ромео оставит в покое? Не на того напала. И в школу утром тоже со мной поедешь. Смотри, отобью тебя у Мирончика.
И подмигивает. Гад же гадский. Но в душе он хороший и очень добрый.
33.2.
Лия. Четверг.
Проверяю телефон. Уроки закончились два часа назад, Богдан, как и обещал, отвез меня домой. А от Тёмы никаких вестей.
Чтобы отвлечься, затеваю уборку. Снимаю занавески, запихивая в стиральную машинку. Меняю всё белье. Чищу до блеска сантехнику, намываю кухню, окна.
Когда работаешь руками, меньше мыслей лезет в голову.
Доглаживаю последнюю штору, когда раздается знакомый рингтон. Наконец-то.
Ставлю утюг на стол и хватаю телефон.
— Малышка, так соскучился!
На экране Тёмино улыбающееся лицо. На скуле виднеется свежая ссадина, а сам он взъерошенный и мокрый.
— Только после трени. В душ заскочил и сразу тебе звонить. Как ты? Чем занималась? Как в школе? Горецкий не трогал?
Отвечаю по порядку на все вопросы. После того, как у Макса не получилось подставить Артёма со спором, он обещал отыграться. Мой блондин очень переживает, что Горецкий сделает это в его отсутствие. Поэтому рядом всё время находится кто-то из друзей.
— Ну-ка покажи, что за спиной?
Поворачиваю экран, не понимая, что там могло заинтересовать парня.
— Лий, ты что творишь, блин? Какие на хрен шторы?! Меня не могла подождать? Не смей сама лазить и вешать, слышишь?
— Да я всегда сама с дедом. Мне последняя осталась. И я аккуратно. Честно – честно.
— Завтра первым же делом накажу. Не. Сначала зацелую, а потом накажу. Поняла меня?
— Я испугаюсь и не прилечу.
— Я тебе не прилечу. Смотри у меня. Вещи собрала?
— Угу. Данчик тебя отвезет, сказал тебе?
— Сказал. Тём, — решаюсь попросить, — мне неудобно, что твой друг тратит своё время. Я сама прекрасно могу добираться. Делала же я это раньше.
— Раньше у тебя не было меня. А мне спокойнее, когда ты не одна. Слышишь?
— Угу.
— Угукает она. Блин. К тебе так хочу. На дачу. Помнишь, как мы вдвоем валялись и фильмы смотрели? И огонь в камине. Прилетим и обязательно на выхи поедем. Поедешь со мной?
— Конечно.
Куда ты, туда и я.
Один раз Тёмка сказал это. Когда примчался спасать на урок плавания.
Сзади слышится шум и Миронов оборачивается.
— Малышка, перед сном напишу. Личный цербер пришел, опять мучить будет. Целую тебя.
Машу изображению на экране рукой и жду, пока сам отключится.
Доглаживаю все-таки штору и вешаю её на крючки. Уже убираю стремянку, когда домой приходит дедуля. Он выглядит очень расстроенным.
— Дедуль, что-то случилось? — Бросаюсь к нему навстречу.
— Да так. Позвонили сегодня, что на памятник Матвею дерево упало. Надо завтра съездить посмотреть, что там. Убрать надо.
Прижимаю к лицу ладони. Давно уже надо было спилить берёзу, но соседи не соглашались. А без их разрешения не убрать. Росла она в их ограде.
— Давай завтра вместе съездим?
— Сам сначала. А ты в школу дуй, а потом к неразлучнику своему. Соскучилась поди?
Краснею и опускаю глаза. Дедушка ни разу не сказал ничего плохого про Тёмку и наши отношения. Но мне всё равно почему-то неудобно.
— Ладно. Корми давай своего старика.
Перемещаемся в кухню, и я наливаю дедуле суп. Ставлю разогревать на сковороде макароны по-флотски.
— Чистота кругом. Ужин горячий. Кому-то очень повезет, да, внучка? Тому, кто очень любит такие макароны?
По-доброму посмеивается, беря ложку. Артём правда очень любит такие макароны и я часто их готовлю, потому что ужинаем мы у нас постоянно. Сначала я сопротивлялась бесконечным пакетам с продуктами, но в итоге махнула рукой. Его не переспоришь.
После ужина, убрав посуду и поцеловав дедулю, иду в свою комнату и еще раз перебираю вещи. Сменные комплекты белья, спортивный костюм, пижама, запасные джинсы и пара свитеров. Хоть у нас будет всего-то два дня, но мне хочется быть красивой рядом с ним.
Тёма: Устал, как ездовая лошадь. Не знаю, как завтра выдержу.
Лия: Выдержишь. Ты сильный!
Т: Многое на кону. Придётся. Считаю часы, когда смогу тебя обнять.
Л: И я.
Т: Что вечером делала?
Л: Ужинали с дедом. Потом сумку проверила. Сейчас историю дочитывала и спать собираюсь.
Т: Моя ты отличница. Расскажешь обязательно, что выучила.
Л: Угу.
Т: Хочу услышать твой голос. Позвоню?
Л: И я. Звони :-)
Тёма лежит на кровати с голым торсом, и я немного залипаю на его теле. Так хочется прижаться к нему.
— Малышка, — голос звучит с небольшой хрипотцой, — как хочешь, но номер у нас будет один на двоих. Я тебя никуда не отпущу.
Прикусываю щёку. Я не боюсь ночевать с ним. Мы уже спали на одной кровати, и я полностью доверяю блондину. Он же сказал, что без моего согласия…
— А родители? Что они скажут?
— А что они могут сказать? Я не маньяк, отец прекрасно знает моё к тебе отношение.
Соглашаюсь с ним. Он как-то сразу чётко обозначил наши чувства и его папа дал понять, что принимает выбор сына. Ни
