моя, как хорошо-то, как дома! — пробормотал он, проваливаясь в стремительно закручивающуюся воронку сна.
12. Доктор полтергейст
Проснулся он рядом с Ириной, свежий, как ветерок по утру, и опять голодный. Что со мной происходит, я все время хочу есть, удивился он, но тут же забыл об этом. Ирина не спала. Она сидела среди взбитых подушек и во все глаза смотрела на него. Вид у нее был такой, как будто она всю ночь держала осаду.
— Ты откуда? Когда пришел? Я не слышала!..
Похоже, она была на грани истерики. Только спокойно, не ври, сказал себе Фома.
— Да я и сам не знаю. Кажется, вот только заснул! — чистосердечно признался он.
Все-таки приятно говорить то, что есть, правду-матку, например, как бы горька она ни была, подумал он светло и поклялся отныне говорить только правду… по возможности. А про всех Доков и мэтров забыть вместе с их дырами и кругами!
Ирина неожиданно всхлипнула и чуть не с криком обняла его.
— Я тебя ждала, ждала! — жалобно сказала она, спрятавшись где-то на шее.
Потом, будто что-то вспомнив, оторвалась от него и посмотрела в лицо, в упор.
— Тут было так стра-ашно! — поделилась она, и ее словно прорвало. — Я только уснула или стала засыпать… какие-то голоса прямо вот над ухом! А понять не могу, словно бубен глухой: бу-бу-бу!.. А потом вдруг крики, треск, будто дверь выламывают в квартиру. Я выскочила в коридор, думаю, может ты — никого! А кругом уже просто грохот, погром какой-то! И все вокруг меня. Я подумала, с ума схожу!..
Ирина сделала небольшую паузу, чтобы перевести дыхание. Было видно, что даже рассказывать об этом ей страшновато.
— Встала, свет везде зажгла, не знаю, что и думать, вот-вот закричу… Чего смеешься?! Правда!.. А вокруг меня все равно как будто кто-то носится, кричит! Потом звон стекла, как будто окно выбили, потом еще!.. Я к окну уже боюсь подходить, страшно!.. Ну все, думаю. Ну что ты улыбаешься?.. Знаешь, как!.. А потом тишина… такая жуть! Я думала умру, но ни за что не усну!
Ирина недоуменно посмотрела на него.
— Да я и не спала, — растерянно проговорила она. — Ты как здесь очутился?
— Живу я здесь! — рассмеялся Фома. — Снилось тебе, милая!
— Не снилось! — она ударила его кулачком по груди. — Я не спала! Да и не уснуть здесь было! Может, у тебя тут полтергейст?
— А что запросто! — сказал Фома щедро, делая широкий распахивающий жест. — Даже не пол, а целый, можно сказать, тыр гейст!
— Перестань, я серьезно!
— Серьезные девушки, — доверительно сообщил Фома, придвигаясь к ней, — это большая удача в жизни всяких юнош!
Руки его плели кружева.
— Отстань!.. — отбивалась от него Ирина подушками. — Отстань от меня, я сказала!.. Змей…
Утро расцвело для Фомы новой краской, словно он что-то понял о женщинах, побывав вдали от них, на острие ножа. Хлопотное путешествие отрадно заканчивалось в широко распахнутых глазах Ирины…
— И все-таки, что это было? — спросила Ирина через некоторое (очень короткое!) время, словно ничего не произошло.
Фома расхохотался: ничего он не узнал о женщинах! Что можно о них узнать вдали от них?
— Считай, что ничего не было! Я как честный человек могу подтвердить: ничего не было, минутная слабость, общая…
— Я про квартиру твою сумасшедшую!
— И я про нее, — ухмыльнулся Фома. — Ничего не было, тебе показалось.
— Да, конечно! — не согласилась Ирина. — Что я сумасшедшая, по-твоему?..
И добавила не очень уверенно:
— Как-то странно все это.
— Есть многое на свете, друг Ирина, что и не снилось нашим мудрецам. Зато приснилось тебе, неспящая красавица!..
— Пойдем где-нибудь позавтракаем! — мечтательно предложил он, когда солнце заглянуло в просвет между шторами и причудливо изменило комнату, словно рампа. — Чего-нибудь шипящего, шкварчащего!
— В шесть утра?
— Шесть утра? — удивился Фома. — Ничего не понимаю! Следующего дня?
— Какого следующего дня? — не поняла Ирина. — Конечно, следующего, какого еще?
— Ну да! — поспешно согласился Фома. — День с Доком, за три.
— Что ты там бормочешь?
— Ну, так мы идем завтракать? У меня в холодильнике ни хвоста!
— Куда мы сейчас пойдем? Ты меня удивляешь!
— На вокзал! Вокзал же рядом!.. Кстати, говорят нельзя зачинать детей ближе четырех километров от железнодорожных путей.
— А мы и не будем, — успокоила его Ирина, — тем более, что в Москве и места такого не найти. Мы, вроде, завтракать собрались?.. Или у тебя и там твой тыргейст запланирован?
— Не, только завтрак!.. — Фома блаженно зажмурился. — Тишина, тонкие гудки маневрового, ласковый голос информаторши!..
— Грязь, бомжи и сквозняки, — продолжила Ирина.
— Не надо видеть только плохое, там и проститутки есть!
— А!.. Теперь понятно твое четырехкилометровое опасение.
— И вовсе оно у меня не четырехкилометровое.
— Слушай, если ты таким образом хочешь выдворить меня из дома, то собирайся и пошли! — решительно сказала Ирина, вставая с софы. — Я с тобой тоже проголодалась!
— Никто тебя не выдворяет, я просто есть хочу!
На площади между вокзалов к ним сразу привязалась торговка водкой.
— Водочка, водочка, ребята! Недорогая водочка, — бормотала она, увязываясь за ними.
Фома ее узнал: внештатный федеральный агент трех вокзалов.
— Бабуля? — удивился Фома. — У тебя выходные бывают? Шесть утра! Какая водочка?
— Русская, ребята, русская!..
Фому она не узнала, так как он никакой опасности для ее торговли не представлял. Фома с досадой посмотрел на ее синяк, признак здоровой конкуренции и активного образа жизни;
