— Вот он! — выкрикнули они хором, и выпустили несколько зарядов по вершине, но темно-синяя фигура, мерцающе вспыхнув на прощание облаком красных огней, исчезла.
— Ушел, — сказал Доктор.
— Что будем делать?
— Искать лошадей! И только не спрашивай меня, кто это и почему, нет у меня объяснений! Пока!..
Пока искали лошадей, рассуждали, кто бы это мог быть. Ясно, что нападавший был не местный, это была захудалая провинция Ассоциации и такой мощи просто неоткуда взяться, но и для варяга он был невероятно могуч. Одной, даже очень продвинутой сущности такой «симфонический концерт» не по силам, отдельно огонь, воду, ураган, разряды — да, но все вместе это слишком расточительно, такое можно себе позволить только «сидя» на постоянном и очень мощном источнике энергии.
Выходило, что «синий», как они решили называть неизвестного (если он, конечно, был один), очень хорошо знаком с ресурсами этих мест, и не только знаком, но и имел к ним свободный доступ и профессионально этим пользовался. А вот это уже пахло нарушением всех принципов Ассоциации. Значит, это было проявление Дна? Неужели Томбр зашел так далеко? Это, ко всему прочему, означало, что дела Ассоциации, мягко сказать, неважные, если она позволяет подобные фокусы на своей территории со своими же ресурсами.
Они шли вдоль русла селевого потока вниз, откуда, собственно, пришли, сквозь бурелом деревьев и камней уже четверть часа, но лошадей не было видно. Только сейчас они видели насколько идеально было выбрано место для подобного нападения — глушь, темень и открытая лощина средь холмов. «Синий» был неплохой стратег, он все рассчитал, но оставалось совершенно непонятным, как он их выследил? Неужели все их сегодняшние встречи — черные рыцари, Шули, разбойники — были подсадками, чем-то вроде приманок для них, прикормка на карасей. Здесь они могли пока только гадать…
— Док, а как нам удалось продвинуться в пространстве во время перехода? — спросил Фома, когда варианты относительно «синего» были исчерпаны.
— Я использовал понятийное представление…
И на опрометчивый вопрос Фомы, что это такое, выкатил многоумную телегу о универсуме, о процессах и агрегатных состояниях, о нейтральной составляющей, используемой для перемещения. Фома давно перестал слушать, пробираясь буреломом, а Доктор все говорил о n-мерных пространствах, в которых ячейка молекул, сот атомов или пучок квантов являются идеальным транспортером между уровнями реальности.
— Док, — не выдержал Фома, — ты бы сразу сказал, что объяснять по-человечески не хочешь, а то — соты атомов, пучки транспортеров. Знаешь, как у нас говорят: если объяснение длинное, значит ты сам ничего не понял.
Он остановился осмотреться, куда они попали.
— Смотри, что натворил!..
В ярком свете вдруг появившейся луны было видно «творение» «синего». Повсюду валялись обломки деревьев, булыжники, стояли огромные матовые зеркала грязи, словно только что здесь прошел ураган с дождем и грязью, сильный ураган с сильным дождем и морем грязи.
— Для таких фокусов у него должны быть неограниченные ресурсы, — задумчиво повторил Доктор.
Коней они нашли с другой стороны холма, те спокойно паслись на опушке, словно ничего не произошло. После этого луна снова пропала, как «синий, сделавший свое дело.
— Тебе надо с ними путешествовать, — брюзжал Фома. — Вот уж кого ничем не удивишь и не расстроишь.
Он устал, кружилась голова и его тошнило от сотрясений, настроение было соответствующим: оказаться черт знает где, черт знает зачем, черт знает с какими перспективами! Словом, дорога к ночлежке, даже верхом, совсем не казалась ему шоссе Энтузиастов
Постоялый двор оказался уже заперт, и им пришлось долго стучать в ворота под лай дворовых псов, прежде чем их впустили. Заспанный хозяин заведения, укутанный в подобие клетчатого пледа от ночной сырости, с допотопным фонарем, долго возился с запором, вяло и бессильно ругаясь со сна. Потом цыкнул на собак, а заодно и на весь мир, потому что стало тихо, как в гробу, даже ветер перестал.
— Только спать! — довольно бесцеремонно ответил Фома на вопрос хозяина, чего они желают, чем обидел его окончательно.
— Стоило вставать! — бормотал он, сразу задув фонарь и шаркая опорками по глиняному насту двора в полной темноте.
— А перекусить? — удивился Доктор, поднимаясь за Фомой на второй этаж, где располагались комнаты для ночлега, в том числе и их, единственная оставшаяся свободной.
Поведение Фомы его забавляло и настораживало одновременно.
— Ты что, худеешь? — поинтересовался он.
— Я охудеваю!.. Причем, начиная с мозгов!.. — Фома резко повернулся к Доктору. Шутки уже не прокатывали, он был разбит и зол, и едва сдерживал раздражение:
— Слушай, Док, творится какая-то фигня! Я с тобой провел всего один день, а уже покалечен, порезан, выброшен в окно и чуть не сожжен! Так что отвали!..
Миновав лестницу, они оказались в коридоре со множеством дверей. Фома немного остыл и продолжал уже не так горячо, но все еще раздраженно:
— Дай мне отдохнуть и поразмыслить над всем этим, если у нас будет для этого время, конечно. Потому что, судя по развитию событий — с тобой!!! — за нас кто-то плотно взялся, вставляя в одну дурацкую ситуацию за другой. Слишком плотно. Кому нужны два странствующих сайтера? Все это очень странно, адье!..
Закончив эту пламенную речь, Фома захлопнул дверь комнаты перед носом Доктора.
— Э, ты забыл, что свободная комната только одна! — напомнил он, открывая дверь.
— Жаль! — ответил Фома.
— Но я действительно не знаю, кто на нас напал в последний раз! — сказал Доктор.
Фома, собиравшийся было упасть без чувств на одну из двух кроватей, внимательно посмотрел на Доктора.
— Да? — как будто удивился он, потом протянул в раздумье:
— Очень хо-ро-шо! Искренно желаю тебе спокойной ночи, потому что от этого зависит спокойствие моей!..
И бросился в изнеможении на кровать, успев скинуть с себя только куртку и сапоги и наплевав на всякую защиту, над которой долго и скрупулезно мудрил Доктор.
— Мама
