потопал к нашим дамам, заседавшим в беседке. А мы со Славиком и Дубровским, не сговариваясь, направились в противоположенную сторону.
И тут мой телефон пипикнул: пришло письмо от Галиевского. В нем был файл с номерами машин, въезжавших в Углич в тот день, но так как список был очень длинный, Галиевский сделал приписку от себя.
«Машина твоего бойфренда зарегистрирована на некую Агнию Лапицкую. В тот день в город машина не въезжала. Я проверил – машина въехала в город за два дня до этого…».
По моему лицу Славик понял, что я выяснила кое-какие интересные подробности, и сразу же отобрал у меня телефон.
Если я думала, как распорядиться полученными сведениями, то приятель думать не любил и сразу же пошел в атаку. Вывалив на Дубровского все свои подозрения, он зафиналил это вопросом:
– Ну-ка быстро отвечай, зачем Агнии понадобилось делать вид, что она приехала в тот день?
Дубровский был не так прост и быстро ухватил Славка за ухо.
– Во-первых, не привлекай внимание. Во-вторых, при чем здесь Агния?
И не успела я сделать ему знак молчать, как Славик уже вовсю высказывался о картине.
– Значит, вы с Агнией замыслили обокрасть Нестора, с этой целью отравили Марину, которая что-то знала о картине. Потом муж Марины что-то заподозрил. Может, нашел какие-то ее записи. Или в компе что-то. И вы быстро упаковали бедолагу в земляной мешок. А сидеть за вас придется Боре!
– Дарина, это у него побочка от злоупотребления антисептиком?
– Вообще-то в его речах, несмотря на некий сумбур, есть зерно истины.
– Зерно! – фыркнул Славик. – Там целый колосок!
– Кажется, мы видели Агнию в книжном в день смерти Марины. А теперь выясняется, что вы приехали в город за несколько дней до…
– Мы действительно приехали сюда за два дня до. Остановились в гостинице.
– Зачем?
– Агния объяснила, что у нее какие-то дела в городе. Ей надо было в музей по вопросу картин отца, к тому же она хотела заказать ему какую-то надгробную стелу, и с этой целью ездила по ритуальным агентствам. Если честно, она моталась одна, я делал вид, что интересуюсь достопримечательностями. Один раз я даже приехал сюда, до ночи просидел в старом доме. Надеялся увидеть тебя.
Я смутилась, не зная, верить ли его словам, а Славик снова ощетинился:
– Вот тогда-то ты и нашел там лаз! А когда Кирилла тюкнул по голове, то быстро сориентировался.
Я попыталась зайти с более миролюбивой стороны:
– Допустим, ты ничего не знал о планах Агнии, но у нее могут быть свои секреты. Ты думал, что хитро управляешь ею, а она гнула свою линию. Решила поправить свое материальное положение, ведь жить на широкую ногу уже привыкла. Сделала копию картины, каким-то образом выманила Нестора на випассану, отравила Марину, которая что-то знала, и явилась сюда.
– Попахивает бредом. Но допустим. Тогда, по-вашему, Агния здесь дожидается только того момента, когда картина вернется на место?
– Думаю, она сразу же предпримет попытку ее подменить.
– Тогда чего проще – давайте проверим.
– Как? Повесим картину с дырой? – хмыкнула я, прижимая к себе сумку. Последнее время везде с ней таскалась, что изрядно мне поднадоело. Дубровский, проследив мой непроизвольный жест, приподнял брови:
– Ты что, носишь ее в сумке?
Я промолчала, а он покачал головой.
– Ты говорила, у нее в тубусе копия? Давайте подменим ее полотном с чердака, а копию из тубуса повесим на стену. Действовать придется в сумерках, думаю, она не успеет приглядеться, как следует. Возьмем ее с поличным, и ей придется рассказать правду.
– План неплохой, только вот как…
– Кто в курсе стоимости картины?
– Мамуля. Остальные думают, что я отдала ее на реставрацию.
– А сегодня скажешь, что картину вернули.
– Ладно, попробуем. С мамулей я как-нибудь договорюсь.
Договариваться с мамулей даже не пришлось: Тимофей по моей наводке пригласил мамулю и Нелли в театр. С ними увязался второй отец, а третий и первый отправились на ночную рыбалку с палаткой. В доме остались только я, Агния, Славик и Дубровский. Решено было устроить молодежное барбекю, тем более вечер выдался теплый. Пока мы потягивали вино в беседке, к дому подъехало такси, а Дубровский отлучился позвонить. Я заплатила таксисту за ложный вызов, а когда вернулась, сообщила Агнии радостную новость:
– Прислали с курьером вашу картину. Попросила Александра повесить ее на место.
– А…
– А моя копия еще у них, я заказала какую-то редкую раму. Ее еще должны доставить из Италии. Потом вышлют полотно сразу на адрес отеля. Просто я предупредила, что оригинал нужен как можно быстрее. Все-таки хозяин дома может вернуться сегодня-завтра. Не хотелось бы злоупотреблять…
Я заметила, что у Агнии порозовели щеки и мочки ушей. Новость явно ее порадовала, но она попыталась приглушить блеск в глазах и ничем себя не выдать. Конечно, настоящую картину к тому времени я решила припрятать. И не нашла ничего лучше, чем занести ее в сарай Нестора.
После ужина и вина Агния, обрадованная неожиданно опустевшим домом, стала активно выпроваживать нас со Славиком.
– Не хотите прогуляться? У озера волшебный вид. Правда, Саша? Мы недавно брали покрывало и устроили небольшой пикник прямо у воды. В большом городе сложно представить себе такое уединение с природой.
Славик зачмокал:
– Конечно-конечно, прогулки – наше все. Иначе соли в коленях образуются. Коксартроз, знаете ли, никого не щадит.
– Пошли, зайдем в дом за кофтами, а то становится прохладно, – дернула я Славика за руку.
Войдя в дом, мы принялись реализовывать заранее намеченный план. Славик должен был разместиться в деревянном сундуке, что стоял у Нестора между гостиной и кухней в декоративных целях. С этой целью сундук мы заранее опустошили и даже примерили его на Славика.
– Садись на корточки, – скомандовала я ему, – накрою тебя крышкой, ты вылезешь в нужный момент и заснимешь все на телефон. А потом позовёшь на помощь.
Славик с ужасом поглядел на меня. Видимо, какая-та новая мысль незваной гостьей посетила его неокрепший юный ум.
– Дарина, а если выйдет, как в рассказе Агаты Кристи «Испанский сундук»?
– Глупости! Никто тебя кинжалом не проткнет. Агния же не в курсе, что ты тут сидишь.
– А если это ловушка Дубровского? Это же он присоветовал сундук. Видит, что я тебя оберегаю от его пагубного влияния, вот и решил меня в гроб загнать. В смысле – в сундук.
– Стыдно быть трусом. Ты же говорил – ради идеи можно и пожертвовать жизнью.
– Я уточнял, что не своей!
Под моим тяжелым взглядом Славик вздохнул и присел на корточки. Я опустила над
