истинная пара. Ведь жил себе парень, веселился, навещал дам легкого поведения, ректорствовал понемногу, мечтал о мести и возвращении в столицу. И вдруг появляюсь я со своими проблемами, пророчеством и веселой семейкой.
Кстати, семейка – еще та проблема. Это все надо как-то переварить, утрамбовать в голове. Уяснить, что моя жизнь больше не будет понятной и легкой.
Привет, родовой замок с привидениями. Как дела, ваше императорское величество?
С невеселыми мыслями я отправилась во вторую спальню. Очень приятную и удобную. Свалилась на мягкую перину, застеленную свежим бельем, и заснула.
А проснулась от жуткого страха. Подскочила и заметалась по комнате. Как же душно! Потом догадалась распахнуть окно. Дом ди Тар’рина нависал над пропастью. Серый небосвод, слабо подсвеченный тонким полумесяцем (в Пазаданоре тоже имелся ночной спутник), прорезали зловещие прожилки. Грозовые облака ускорились и странно вспучились, словно кто-то пытался прорвать ткань пространства с той стороны. Я сжала кристалл, изливавший силу и тянувшийся к первоисточнику.
Все стихло внезапно, как и началось. Потом громыхнуло, и с неба ударил проливной дождь.
Я обхватила себя руками и попятилась от окна. Отчего-то резко похолодало.
Стукнула дверь, и я вздрогнула.
– Попытка прорыва, – прозвучал глухой голос, а я оказалась в руках Гаспара. Тяжелые ладони легли на бедра, притянули невозможно тесно.
Сердце бухало как ненормальное. Но противиться невозможно... разве нет? Он быстрым уверенным движением поставил меня к стене, оттянул мою голову за растрепанный хвост волос, захватил зубами мочку уха. Мелькнула смешная мысль, что Толик никогда так не делал. Но это ведь Гаспар ди Тар’рин... и этим всё сказано. Мужские пальцы скользнули между бедер. Я выгнулась и схватилась за сильные плечи, чтобы через череду нереальных мгновений повиснуть на них, вонзиться ногтями сквозь ткань рубашки. Твердые губы накрыли мои, заглушая всхлипы, погружая в раскаленную сладость.
– А ты? – хрипло прошептала я.
– Отдыхай, – коротко кинул он и отстранился. Я не успела вглядеться в его лицо, так быстро он покинул спальню.
На подкашивающихся ногах я добралась до постели и легла. Что это вообще такое было?
Хотя, как что? Ди Тар’рин продолжает меня покорять. Но драконят, скорее всего, и сам пока не хочет.
Я провалилась в сон и спала как убитая. Проснувшись, первым делом постирала форму и белье, которые нашла валявшимися в купальне. С помощью нехитрого бытового заклинания высушила всё и оделась.
А в гостиной меня встретил дракоректор в полном обмундировании и с постной физиономией. Впрочем, постный налёт не помешал ему пригласить меня к завтраку и даже галантно отодвинуть стул. На столе уже лежал очередной черствый шедевр кулинарного искусства неизвестного гения.
Вспомнив с тоской академическую столовую, я отпила несладкий чай.
– Ты тут голодаешь, что ли? – спросила я.
– Охочусь по ночам в ипостаси, – невозмутимо ответил он и я поперхнулась.
Ди Тар’рин участливо похлопал меня по спине.
– Мы останемся здесь на все выходные? – прокашлявшись, я взялась за пирог. – Не хотелось бы умереть от истощения, знаешь ли.
– Отвезу тебя к своим, если ты не против.
– Я против. Хочу вернуться в академию.
– Как скажешь, – он не стал спорить и вообще казался хмурым. Надеюсь, из-за вчерашней попытки прорыва.
Но все же решила уточнить.
– Мы... мы теперь пара в полной мере? – понятно, что не в полной, но мне важно было понять, намерен ли он продолжать меня "покорять", и как мне быть в этой ситуации.
Продолжения хотелось. Но возможные драконята пугали.
– Конечно, Асье, – ответил он рассеянно, обдумывая что-то своё. – Куда мы друг от друга денемся?
Да чтобы тебя, ректор! Что же ты такой сухарь?!
Гаспар ди Тар'рин
Отдохнуть Гаспару удалось только благодаря севшему резерву. Он вернулся в комнату, упал на кровать и его вырубило. Магическое истощение, чтоб его...
Проснувшись восстановившимся и полным сил, в первую минуту вспомнил Марию и то, что делал с ней ночью. Тело пребывало в полной боевой готовности и Гаспар, глухо прорычав несколько бранных слов из лексикона демонов (они как-то особенно смачно ругались почему-то), поплелся в маленькую ванную при спальне. Холодный душ помог. И привел мысли в порядок.
Зачем он к ней вчера полез? Да, была попытка прорыва, но можно было зайти, вежливо узнать, как у гостьи дела, и раскланяться.
Но нет. Вежливо раскланяться не получилось бы. Потому что напряжение между ними слишком выросло, он весь вечер ощущал ее желание. Ощущал на всех уровнях драконьих и человеческих инстинктов.
Мария нравилась Гаспару. Сильно нравилась. В ней проглядывался характер, стержень, без которого драконьим женам никуда.
Драконьи женщины не только достойно стояли рядом с супругами, они управляли имениями и растили детей. Даже сражались наряду с мужьями, защищая семью. А вырастить из драконёнка дракона считалось одной из труднейших задач. Сколько намучилась мать с ним и с его младшим братом, Гаэлем.
Гаспар ощущал в Марии эту силу. И когда зашел к ней в комнату, не ожидал, что застанет ее врасплох, увидит незащищенной, мягкой, женственной. Её податливость подействовала на него, как удар под дых. Её широко распахнутые голубые глаза, чистые как летнее небо, полоснули по самым потаённым, сокровенным драконьим чувствам.
Его повело, как мальчишку. Она не оттолкнула, раскрылась ему и доверилась. Он же действовал не думая, без особого плана, поддавшись инстинктам. Со смутной надеждой, что даже неполная близость утихомирит его дракона.
Гаспар не пошел до конца, потому что не имел права зачать ребенка. Не теперь, когда ситуация опасна и неопределенна. Он не мог так рисковать.
Да и вообще не был уверен, что готов к ответственности. Не был уверен, что готова и Мария. Дети почитались драконами высшим счастьем. Истинные беременели с первой же ночи, но со временем их магия подстраивалась, училась предохраняться. Иначе драконицы и женщины рожали бы каждый год. Но природа разумно предоставила драконам возможность самим контролировать количество детей в роду. В отличие от демонов, которые плохо
