другой освещал себе путь неяркой масляной лампой.
– Огаф! – Они поднялись с камней, поспешили навстречу, с радостью глядя на просветлевшее лицо мужчины.
– Что за выверты, Йорги? – Советник медленно убрал оружие, осмотрел каждого внимательным взглядом, словно пытался убедиться, что перед ним точно оказались они, а не вражий морок. – Забыл, где человечий вход в замок запрятали? Или решил, что мне в жизни Дунки маловато, и потому подослал сквозь пол прямо к кровати в ночи?
Ульд, отсмеявшись, объяснил, что об их приходе знать никому не следует, а дом Харада они минуют стороной и зайти в этот раз не сумеют, ибо враг посчитал их мёртвыми и должен считать так впредь чем дольше, тем лучше.
– Откуда бы тайны? – подивился Огаф. – Коль беда приключилась, так дуйте за стены и не дурите. Харад с меня три шкуры спустит, стоит ему прознать, что я вас тут одних бросил с такими играми.
– Нельзя нам за стенами отсиживаться, советник, – тихо возразил Ферр, стукнул посохом, обратил его копьём и добавил с короткой усмешкой: – Времени мало.
Огаф оглядел оружие из легенды, поморщился, будто от зубной боли, провёл ладонью по лицу, выдохнул:
– Говорите, что надо.
– Добраться до Коддага. Незаметно и как можно быстрее. – Жрец вернул в руку посох. – Мы идём разыскивать Юдаря, нужно поглядеть начало пророчества.
Советник кивнул, велел приходить до рассвета к восточной стене, где станет ждать повозка да несколько проверенных ребят тана. Друзья же в ответ предупредили о возможной опасности из катакомб за городом, просили быть настороже. Эйдре сразу же заверила встревоженного Огафа:
– Как придут вести от Хегги да станет понятно наверняка, я отправлю птицу Мельхе. Скажи ей следить, чтобы у посланника было при себе то, что она подарила мне перед уходом из Олкуда, так будет надёжнее.
Советник обещал передать спутнице всё слово в слово, а затем глянул на Ульда серьёзно, спросил:
– Хараду объяснить, что грядёт, Йорги? – И это имя прозвучало теперь из его уст немного иначе.
– Коль запоёт рог Эталла, обрадуюсь любой помощи, – с затаённой благодарностью отозвался мерг.
– Олкуд будет готов. – Советник подошёл, на мгновение сжал плечо колдуна, кивнул своим мыслям, резко развернулся и поспешил прочь.
– Огаф, – окликнул Ферр. – Когда зазвучат песни вестника…
– Люди Фелбера услышат их, даже если ты будешь на другом краю света, Тагни, – заверил тот, не оглянувшись.
В предрассветных сумерках друзья забрались в крытую повозку и покатили на юг, в Коддаг, по широкому тракту, на котором теперь могли не опасаться быть замеченными противником. Люди Харада оставили их на окольной тропе близ поселения, чтобы не привлекать лишнего внимания да не поднимать шума, как велел Ульд. До дома наставника пешком оставалось идти с час, и путники с удовольствием брели через зимний лес, радовались возможности слегка размять ноги. Здесь было что вспомнить и Эйдре, потому они не спешили, дева внимательно приглядывалась да прислушивалась к местам, где находилась тропа, ведущая во владения её отца. Неожиданно она замерла, вытянулась и шепнула:
– Недалеко битва, и я чувствую чары верхнего мира! – А после сразу же устремилась туда, где различила звуки сражения.
Игви уловил общую опаску, молчаливой тенью скользнул между деревьями за колдуньей. Ульд с Ферром встревоженно переглянулись, поспешили следом. Жрец на ходу обратил посох в копьё, усомнившись, что тому будет время в бою, крепко сжал древко, приготовился оберегать Эйдре всеми силами.
На лесной поляне им открылась занятная картина. Раскинулся на спине подле смеющегося Ёрку довольный Гратту, с ухмылкой приговаривающий:
– Хитрец! Заклинанием да исподтишка! Понятно, в кого сын таким уродился!
Под высоким вязом сидел и наблюдал Вальги, хохотал, обещал непременно сложить балладу об их сражении. Друзья замерли, с удивлением разглядывая чудно́е зрелище, а сэйды, приметив своих детей, с улыбками пошли им навстречу.
– Что у вас творится, отец? – осторожно спросила Эйдре.
– Заглянул в гости, решил проведать друзей после Сайма, – прогудел Гратту. – Поговаривают, в нынешнем году он вышел жарким, вот и хотел убедиться, что беда миновала. Заодно мы с Ёрку подумали размяться, коль границы стираются и неведомо, что это принесёт. А вы тут какими дорогами? Неужто не поспели на вершину Духов и вернулись?
Вальги тем временем поднялся, не отрывая взгляда от копья в руках ученика, пошёл ближе:
– Ферр, что это у тебя в руках?
Жрец ждал возможности объясниться сперва словами, а потому поспешным ударом обратил оружие в посох, но понимал, что наставник увидел уже достаточно. Ульд покосился на друга, с мстительной радостью поинтересовался:
– Неужели кто-то не желал становиться героем, Тагни?
– Слушай, твоя божественность, – процедил Ферр сердито, – предупреждали же – протыкаешься любой железкой.
Старшие выслушали вести со стойким смирением. Ёрку пришёл в ярость от предательства сына, но сказал, что счёл его погибшим много вёсен назад и таковым Ярг останется для него теперь. Вальги же без лишних сомнений повёл к пещере, которую прежде оберегал от чужаков со всем старанием. Они отправились окольными тропами, миновали Коддаг, ибо наставник решил:
– Пировать да отмечать встречу станем после. Сейчас стоит помочь разобраться с записанными у нас частями пророчества.
– Не помнишь ли, сказано там, где отыскать Юдаря? – осторожно поинтересовался у учителя Ферр.
– Глянем вместе. Может, найдётся чего полезного.
Знакомой да исхоженной множество раз дорогой жрец проследовал с друзьями к пещере. Надёжно запрятанная от посторонних глаз, усыпанная снегом, она таилась в глубине леса среди старых, ветвистых тисов. В юности Ферру могучие деревья мерещились стражами записанных предками тайн, и он невольно вспомнил об этом теперь, мрачно усмехнулся мысли, что от одного негодяя вековые охранители рисунки уберечь всё же не сумели.
Учитель привычно убрал морок, закрывающий вход, и они ступили внутрь, сняли со стены да зажгли факел. И отправились туда, где оставил когда-то ученик жреца отпечаток ладони почти у самого пола, почудившийся в свете огня белой птицей. Разбрелись кто куда, оглядывали с вниманием стены, а Вальги и Ферр временами поясняли Ульду смысл отдельных символов или рисунков. Слева резко выдохнула Эйдре, но жрец решил, что она просто впечатлена богатством истории, собранной многими поколениями сказителей Ирда, а потому продолжил вместе с мергом разыскивать важные им ответы.
– Ферр, – тихо окликнула колдунья. – Откуда взялось имя Юдарь?
– Записано здесь, – отозвался он, обернулся всё же в её сторону, добавил: – Ты же прямо на него и смотришь. Юдарь, дитя с вершин, дальше название поселения или имя семьи, но оно неразборчиво, потому никто не скажет точно.
Сэйды стояли, не отрывали взглядов от начертанного неумелой рукой, покалеченного временем да влажностью начала пророчества об одном из героев легенды. Гратту крепко сжимал плечо дочери, хмурился, а Ёрку щурился недовольно, рассматривая древнюю надпись.
– Тут нет никакого Юдаря, – глухо обронила дева, оглянулась, улыбнулась с непонятным спокойствием. – Это наспех да неясно записанное имя Белый Ястреб. Эйдре, дитя верхнего мира из дома
