вырвал опрометчивую девушку из чужих рук и подтолкнул в противоположном направлении.
«Я тебе сейчас все кости переломаю — вот это будет невежливо!» — от души пообещал настырному блондину.
Видимо, нечто такое отразилось на моём лице, что он стушевался и отступил. Короткой заминки хватило, чтобы увести Ник, наплевав на репутацию благородного лорда. Успешного фотографа, может, тоже.
— Мы уходим, — поставил её перед фактом.
Достал и разблокировал смартфон, дожидавшийся своего часа в кармане пальто, чтобы не выбивался из эпохи. Хотя после эффектного танго атмосфера Викторианской Англии и без того трещала по швам.
— Что ты себе позволяешь?! — огрызнулась вампиресса.
Потемневшие глаза бессмертной метали молнии, но я настолько привык к их с Хантом выходкам, что подобными мелочами меня было не смутить.
В какой-то момент мне показалось, что Николь развернётся и отправится догонять блондинистого поклонника. Как минимум, из духа противоречия.
Решил для себя, что если так, то я умываю руки и предоставляю импульсивную леди судьбе. В конце концов, любому терпению есть предел, а меня и так сегодня отшили, треснули по щеке и прокусили губу.
Лимит сомнительных выходок исчерпан!
Наконец, девушка сжала скривившиеся от презрения губы и вскинула голову. Должно быть, благоразумие и осторожность всё-таки взяли верх. За всю дорогу до э-мобиля она не проронила ни слова. Смотрела на кого угодно, кроме собственного спутника, будто меня больше не существовало.
Вот и кто этих женщин разберёт, когда они сами с собой договориться не могут?
Что мы имеем в сухом остатке: Николь отвергла чувства, в которых я ещё даже не успел признаться. Потом умопомрачительный поцелуй на берегу озера, которому она слишком мало противилась, чтобы поверить. А через мгновение она попыталась слинять с первым встречным, лишь бы не расхлёбывать последствия собственной противоречивости.
У меня от неё крышу сносит!
Открыв дверцу подъехавшего э-мобиля, по привычке коснулся подруги, чтобы помочь ей забраться в салон. Если женщина может ощетиниться, то мне довелось это увидеть. Отшатнувшись, она едва не ударилась спиной, но, казалось, и не заметила. Оскалилась, словно хищный зверь, позабыв, где находится.
— Не смей прикасаться ко мне! — то ли прошипела, то ли прорычала, когда я уже отдёрнул руку, осознав свою оплошность. Глаза вампирессы сверкнули в полумраке и начали стремительно темнеть.
Дожили!
С видом искренней непричастности обошёл э-мобиль и уселся внутрь. Николь стояла без движения, словно впала в ступор. Отвернувшись, я дожидался на пару с водителем, что же она решит. Наконец, девушка успокоилась и опустилась на соседнее сиденье. Э-мобиль качнулся и тронулся.
Исчезали позади огни Сумрачного бала, а я пытался переварить произошедшее.
Впрочем, сам виноват. Не могу поверить, что я позволил себе увлечься вампирессой! Охотницей, которую природа сотворила обманчиво притягательной, чтобы всякие дураки вроде меня по доброй воле шли в руки.
И ведь я получил доходчивый урок в первую же нашу встречу, хотя тогда мог похвастаться куда более здравым умом, чем сейчас. В какой момент истончилась и стёрлась та грань, что разделяла смертного и бессмертную?
Усталость разлилась по телу, притупляя чувства.
Этого я и хотел — ничего не испытывать. Ни досады, ни попранной гордости, ни, самое главное, отравляющей привязанности. Рокового притяжения. К женщине, которую я не знал и не понимал. Возможно, не способен был понять, как бы ни старался.
Оставаться невозмутимым внешне — то, к чему я привык. Труднее вселить ту же сдержанность в мысли и эмоции.
Глава 17
— Леди Камилла, я полагаю?
Роковая куртизанка сморщила носик, выражая неудовольствие, отчего её хищное лицо сделалось отталкивающим. После очередного фиаско, претерпленного по воле Марка, ей было не до новых поклонников и знакомств.
И ладно бы оттолкнул, так он ещё и бросил её к своим ногам!
Лемейн не помнила, чтобы хоть один мужчина смел так обращаться с ней! Даже те, кому в рамках профессии она вынуждена была подчиняться, не позволяли себе подобного, рискуя упустить привилегию проводить с ней ночи.
Решительность и неприступность Кросса разжигали огонь в венах.
Чем упорнее он сопротивлялся, чем чаще отказывал ей, тем сильнее страстная брюнетка жаждала затащить его в постель, свести с ума и позволить делать с её податливым телом всё, что взбредёт в голову.
Отчего-то она ни минуты не сомневалась, что Марк её не разочарует.
Увы, вместо желанного фотографа перед ней стоял высокий тощий незнакомец с бездонными чёрными глазами, пугавшими девушку. Пронзительный взгляд, казалось, вскрывал грудную клетку, словно тонкий лёд.
Камилле стало так неуютно, что она сжала губы и скрестила руки под грудью, будто пыталась защититься.
— Все договорённости о частной встрече производятся через моего агента, — бросила Камилла, исподлобья глянув на мужчину.
Не тот ли самый, кто разделил с ними паркет и занял на время невыносимую зазнайку Николь? Жёсткие уголки губ смягчились, однако страх, холодом закравшийся под платье, никуда не исчез. И опытная гетера решила не испытывать судьбу.
— Николь всё у вас забрала, — насмешливый тон за плечами полоснул по самолюбию, вынудил девушку замереть и обернуться, пылая от негодования.
— Поклонников, первенство, а теперь увела и мужчину, — ничуть не смутившись яростным выражением её лица, продолжал нахальный незнакомец.
Камилла подбоченилась, набрала в грудь побольше воздуха и собиралась излить на проходимца всю свою досаду и желчь, когда тот вздохнул и с сожалением добавил:
— Как несправедливо! Ведь вы с Кроссом такая красивая пара! Паркет искрился во время вашего танца, и притяжение, царившее между партнёрами, было очевидным. Если бы только Николь не встала между вами…
Красавица осеклась и посмотрела на него совсем другими глазами.
Таинственный собеседник, скрывавший лицо под маской ворона, изогнул узкие губы в ироничной ухмылке. Несмотря на очевидное снисхождение, он уже не казался Камилле таким уж отталкивающим.
— Так вы хотели прогуляться со мной, сударь? — сменив гнев на милость, улыбнулась эффектная брюнетка и поравнялась с кавалером, подавшим ей локоть.
— Как, говорите, ваше имя? — поинтересовалась, когда они оказались в отдалении от остальных гостей.
— Лео Хант, — представился мужчина.
Леди Лемейн с удивлением отметила, что в глазах спутника не сквозило ни вожделение, ни хотя бы интерес, а как будто один холодный расчёт. Это заинтриговало её ещё сильнее.
— Я приехал в Манополис по распоряжению господина Авенье́ — влиятельного человека в деловых кругах Амонады, чтобы вернуть домой его сбежавшую дочь. Как видите, я проделал долгий путь и не намерен возвращаться с пустыми руками.
— Рада знакомству, господин Хант, — кивнула куртизанка, возвращая самообладание и лёгкую манерность леди, вращающейся в высших кругах. — Правильно ли я понимаю, что пропавшую дочь зовут
