об этом еще пожалею.
Точно пожалеешь, не сомневайся. Но это нужно мне. Сейчас или никогда.
– И сколько будет вопросов? – спрашивает она.
– Давай три.
– Хорошо. Я первая же? – Киваю, и Лера, не думая, задает первый вопрос: – Почему ты исчез два года назад?
Что, прям вот так сразу? Ну хорошо. Возможных ответов много, и лишь один правдивый. И я сам обозначил правила, сам подошел к краю этой пропасти и сделал шаг.
– Потому что ты начала встречаться с Мишей.
– И что? Что это изменило?
Слишком рано.
– Это уже второй вопрос.
– Ты серьезно?!
– Вполне.
– И как тогда мне это поможет тебя понять?! – фыркает Лера.
– Хорошо, что у тебя есть еще целых два вопроса, да? – подмигиваю ей. – Моя очередь. – Я уже давно сформулировал то, что хочу у нее спросить. – Почему ты решила переехать к нам?
– Потому что здесь хороший институт.
Брехня.
– У вас тоже полно вузов ничуть не хуже нашего.
– Ты спросил, я ответила.
– Да, но мы договорились отвечать честно, а ты явно врешь.
– А ты теперь решаешь, вру я или нет?
– Ты бросила парня, семью, друзей ради того, чтобы учиться в моем вузе, хотя могла спокойно поступить в своем городе. Так что да, у меня есть основания предполагать, что сейчас ты не совсем честна. Так почему ты решила переехать?
– Потому что скучала по тебе, идиот. Потому что думала, что если буду жить у вас, то все снова станет как раньше. Доволен?
– Вполне.
На самом деле я не просто доволен. Я очень доволен. Лера бросила все ради меня. Бросила Мишу ради того, чтобы быть рядом со мной. Пусть неосознанно, но она зациклена на мне ровно так же, как и я на ней. Это именно то, что я хотел услышать.
– Окей. Ты уже решил, когда переедешь?
– Ну, до Нового года я уже не успеваю, до сих пор жду камень для столешницы, который вы мне с Александрой выбрали, но в январе планирую. А что?
– Да так, – отводит глаза девушка.
– Почему ты просто не можешь сказать, что тебя это расстраивает?
– Потому что обойдешься.
– Ну, ведь ты не хочешь, чтобы я переезжал?
– Секунду назад ты был в этом уверен.
– Хочешь, переезжай со мной. Тем более ты сама участвовала в создании этого дома.
Не шучу, я правда очень хочу, чтобы она согласилась.
– Чтобы каждый день слушать чьи-то стоны за стенкой?
О, мы все же вернулись к этому вопросу.
– Почему же сразу каждый? Вообще-то это было всего раз. И обещаю, если будешь жить со мной, никаких гостей.
– Какие жертвы! – фыркает Лера.
– Все ради тебя, – подмигиваю ей. – Но я серьезно, больше никого. Так, теперь снова я. Почему ты решила нарисовать меня сейчас?
– Если я скажу про день рождения, опять уличишь меня во лжи?
– Именно.
– Я сама не знаю почему. Не спалось.
Нет, так не пойдет.
– Ты могла поскроллить ленту, а вышла сюда.
– Как же ты невыносим!
– Ага, слышу это постоянно. Но сейчас речь не обо мне. Хотя нет, все же частично обо мне. Так почему ты решила меня нарисовать? Почему сейчас? Сколько лет дружим, а ни одного моего портрета.
– А с чего я должна была рисовать человека, которому на меня плевать?
Сейчас я вижу в ее глазах боль и обиду.
– Мне никогда не было на тебя плевать, что за бред!
– Ты просто пропал. Не поговорил, ничего не объяснил, просто исчез, и все. Что еще я должна была чувствовать?
Неужели ей было настолько плохо?
– У тебя же был Миша.
– Да какая разница?! Мне нужен был ты!
Я хотел услышать именно это, хотел, чтобы она это произнесла. Но теперь почему-то вместо облегчения чувствую злость на самого себя. Я был ей нужен. И я ее оставил.
– А сейчас что изменилось? Простила?
– Это второй вопрос, Вадим.
Да блин. Сам себя загнал в эти рамки. И она, конечно же, подловила. А я ведь только нащупал. Ну окей.
– Получается, по последнему?
Девушка кивает и задает третий вопрос:
– Это обо мне ты здесь летом говорил Эле?
Так, а вот это еще как всплыло? Эля, блин, а еще меня в школе болтуном называла.
– Допустим, – отвечаю уклончиво.
– Не допустим, а да или нет, – говорит девушка.
Ух ты! А мы, оказывается, и так умеем.
– Да. Я говорил о тебе.
Черт.
– То есть ты исчез, когда я начала встречаться с Мишей, и тот человек, с которым ты не можешь быть, – это я, – тихо произносит девушка.
– Да. Это всегда была ты.
Ну вот, я сказал это. Я наконец-то ей признался.
– Почему ты не сказал мне тогда? – спрашивает Лера.
– Когда? Когда ты сказала, что встречаешься с другим? Как ты себе это представляешь?
Лера молчит, задумчиво глядя на темное море. И от этого молчания становится невыносимо.
– А если я скажу, что в ту ночь я не хотела говорить тебе о Мише первая, потому что до последнего ждала, что ты сможешь увидеть во мне не только подругу детства? – говорит девушка.
Невидимый удар кулаком под ребра. Самый болезненный удар, который мне когда-либо приходилось ощущать.
– Что ты сказала? – нервно переспрашиваю ее.
– Что у тебя остался последний вопрос, – тихо отвечает Лера, смущенно смотря в сторону.
Да, я помню. И я точно знаю, что спросить.
– Что ты скажешь, если я сделаю это?
Встаю со стула, беру Леру за руку и помогаю ей подняться. Чай из стакана почти полностью выплескивается на мою толстовку, но я не обращаю на это никакого внимания. Лера в моих руках – и сейчас важно только это. Наклоняюсь и целую ее, придерживая двумя руками за талию. Я мечтал об этом, но даже не думал, что это произойдет именно так: на берегу моря под звездным небом после такого сумасшедшего дня рождения.
От нее все так же пахнет ирисками, а мне все так же срывает голову от этого аромата. И от ее мягких податливых губ. И от ее теплого дыхания на моем лице.
Я целую ее и этим поцелуем стираю все те годы, когда не мог этого сделать, когда смотрел на нее и мечтал прикоснуться. И самое главное – Лера начинает мне отвечать. Рычу и прижимаю ее к себе еще сильнее. Моя. Моя мартышка.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем мы отрываемся друг от друга и снова смотрим друг другу в глаза.
– Наконец-то… – шепчет Лера.
И этого ответа достаточно. Снова обнимаю ее и нежно целую в макушку.
– Кстати, тогда,
