оставались в воде до тех пор, пока кто-то из них не выиграет, ну или, в их случае, не умрет.
После игры возвращаемся на турбазу и, захватив из домиков теплые пледы, идем к берегу. Парни разжигают здоровенный костер. Ни он, ни куртки, ни даже пледы не спасают от холодного ветра, но это не мешает нам наслаждаться моментом. Завороженно смотрю на языки пламени, разрезающие тьму вечера и устремляющиеся прямо к звездам.
– Нравится?
Вадим накидывает мне на плечи и свой плед и осторожно приобнимает сзади. Нравится. Очень.
– Гоу в ассоциации? – предлагает Даша, и ребята подхватывают эту идею.
– По кругу или с именинника? – уточняет Эля.
– По кругу, – молниеносно отвечает Вадим.
Кто бы сомневался.
– Короче, – начинает объяснять правила Даша. – Один человек – одно слово-ассоциация от каждого, без объяснений.
Звучит необычно, никогда не играла в такие ассоциации. Но интересно узнать, кто и что о тебе думает.
Слушаю вполуха, только тех, кого хорошо знаю, в основном же просто растворяюсь в моментах этого вечера. Костер, плед, звезды, жареный хлеб, песок, шум волн, Вадим, сидящий рядом.
Ян: волк, гром, лидер, вода, страсть. Опасный, спокойный, разрушительный, эмоциональный.
Эля: одуван, буря, бесстрашие, выбор, летний вечер. Последовательная, взрывная, всегда выбирает свой путь и себя.
Очередь доходит до меня. Кто я? Меня здесь знают единицы. И только один знает меня слишком хорошо.
Для Эли я кошка, для Насти огонь, Ян неожиданно называет меня мартышкой. Это запрещенный прием, так должен был ответить Вадим. Тогда что же он скажет?
– Одержимость, – произносит Вадим глухо.
Одержимость. И никаких шуток? Это признание вызывает смешанные чувства в контексте нашего недавнего разговора с Элей. Что, если все эти годы я действительно была слепа и не замечала того, кто всегда был ближе всех? Паршиво, и от этого еще хуже.
И, наконец, Вадим. Душа, взрыв, друг, ураган, веселье, верность… Моя очередь. Прикрываю глаза, чтобы подумать. Вроде игра, но это совсем не просто.
– Дом, – называю свою ассоциацию.
– Почему именно это? – спрашивает тихо Вадим.
Поворачиваюсь к парню и все же решаюсь озвучить то, что занимало мои мысли последние три дня:
– Потому что только рядом с тобой я чувствую себя дома. Ты и есть мой дом и моя семья.
– Мартышка… – шепчет он и утыкается в мои волосы.
– Ты назвал меня иначе, – стараясь разрядить обстановку, напоминаю ему.
– Да, – Вадим наклоняется еще ближе, – ты моя одержимость, мой гребаный капкан. Но еще ты все равно моя мартышка, и я придушу Яна, ведь только я имею право так тебя называть.
– Собственник… – закатываю глаза.
– Всегда им был.
Но это признание выглядит таким интимным, что вся аура компанейского парня вмиг стирается, открывая взору что-то более глубокое и ранимое. Завтра мы все уедем домой. И вроде бы все вернется на круги своя и станет как прежде. Но станет ли для меня? Вспоминаю слова Эли: «Это место во многом изменило мою жизнь».
Видимо, это место затронуло и мою душу.
Глава 46
Декабрь 2023 г. Вадим
Стою у окна, смотря на мрачную пустоту перед собой, туда, где еще час назад мы сидели возле костра. Через десять минут полночь и наступит другой день. Почему-то под конец дня рождения всегда немного паршиво, но не сейчас. Сегодня я получил все, на что вообще никак не рассчитывал: девушку, друзей, прощение.
– Ты спать-то будешь? – спрашивает Ян, выключая ночник над своей кроватью.
Дэн и Миха уже спят, надо бы тоже, завтра рано вставать, да только не уверен, что получится уснуть.
– Да, да, сейчас.
Ну вот что мне мешает сейчас взять и пойти к ней? Что со мной не так? Почему я могу спокойно подойти к любой девчонке, но, когда хочу признаться Лере, сразу язык деревенеет? И так раз за разом, и из-за моей медлительности кто-нибудь приходит: то Миша, то Стрельцов. Хотя с чего я взял, что дело только в них? Может, я ей просто неинтересен, и все? Ну вот, я опять нахожу оправдания. Надо просто сказать, а дальше будь что будет.
На террасе в домике девчонок зажигается уличный фонарь. Чего это они? Подхожу ближе к окну, чтобы посмотреть, что там у них происходит. Отсюда видно только часть их террасы, но на пару секунд мне все же удается разглядеть вышедшего на улицу человека. Рыжие волосы. Этого достаточно.
Быстро иду к кровати, надеваю толстовку и куртку и направляюсь к выходу.
– Ты куда? – сонно бормочет Ян.
– Охотиться на медуз, – бросаю у двери.
– Придурок… – прилетает недовольное ворчание в спину.
Ночью на улице ощутимо холодно. Зря я не взял плед. Огибаю дом и иду на свет фонаря. Лера сидит в деревянном кресле, укутавшись в плед, прямо перед ней на небольшом столике стоит стакан остывающего чая и лежит ее скетчбук с набросками.
– Не холодновато ли для творчества? – ловко перелезаю через деревянное ограждение.
– Блин! – Лера от неожиданности дергается и проливает на стол немного чая из пластикового стакана. – Обязательно было пугать?
– Не мог упустить такую возможность, извини, – подхожу к ней и вглядываюсь в рисунок. – Что рисуешь и почему сейчас?
– Не спится, – отвечает на второй вопрос девушка и замолкает.
– Так а рисуешь-то что?
– Ну, как бы сказать… – мнется она. – Только давай без лишних вопросов.
– Я заинтригован.
Лера делает глубокий вздох.
– Тебя, – наконец говорит она. – Я пытаюсь нарисовать тебя.
А вот это неожиданно.
– Хм, – подтягиваю к себе еще один деревянный стул и сажусь на него. – И как, выходит?
– Да пока не выходит.
– А что, слишком неотразимый?
Стараюсь шутить, но за шутками скрывается волнение.
– Я бы сказала, слишком сложный.
– Вот как. – Что именно это значит? – А Мишу рисовала?
– Рисовала.
Ясно, вовсе ты, Вадим, не исключительный.
– И как? Получилось?
– Наверное.
– Это потому что он не сложный?
– Это потому что ты сложнее всех.
И это говорит мне она?!
– Это почему?
– Потому что раньше я думала, что знаю тебя.
– А теперь?
– А теперь я ни в чем не уверена.
Хм, интересно получается.
– Давай тогда разгадывать эту сложность.
– М? – непонимающе смотрит на меня девушка.
– Ты задаешь вопрос, я отвечаю. Честно, как есть. Но…
– Но?
– Затем вопрос задаю я. Один вопрос – один ответ.
– Думаешь, это поможет мне тебя нарисовать?
Думаю, это поможет наконец расставить все точки над «i».
– Вот и проверим.
– Вадим, – выдыхает она мое имя, – сейчас почти час ночи.
– Да, но, как видишь, мы оба оказались здесь, несмотря на позднее время.
– Ладно, – соглашается Лера. – Но я
