Впрочем, я не сильно расстроился, когда Бланка Гловер, оставшись без своего «МQ27В», приехала ко мне в гости в соседнее местечко с не менее скромным названием Оттава. У нее теперь новые сережки, не снимает их.
Через неделю нас собрали рано утром и раздали задания. ОДА 0413 должна была вместе с отрядом ополченцев из Маккино встать в районе лесного лагеря Данвуд между дорогами номер двенадцать и двадцать, которые ведут из Чикаго на восток вдоль берега озера Мичиган и в этом месте сближаются на минимальное расстояние, и перекрыть обе. Наша задача не допустить подход подкреплений и не дать удрать осажденным или хотя бы предупредить о том и другом, если напор будет сильным. Вместе с нами прикатил небольшой экскаватор-бульдозер, который в указанных мной местах вырыл окопы, насыпал валы, притянул два киоска и несколько деревьев и бетонных блоков из соседнего местечка Городок Сосен, которыми мы перегородили оба шоссе так, что проехать можно, только петляя. Севернее наших позиций располагалась католическая церковь, выполненная в модерновом стиле «Подстриженная готика». Южнее — мечеть, невысокая, с куполом, но без минаретов. На лужайке возле входа высокий белый шток с грязным, потрепанным, американским флагом. Оба культовых заведения не работали. Бог не мешал бумерангу.
Ближе к обеду послышались взрывы. Стреляли пушки, танки, минометы, пулеметы с обеих сторон. К ночи бой притих, но не смолк окончательно, а утром возобновился. Судя по звукам, Белая армия медленно и уверенно теснила Черную с севера и запада.
Желающих проехать мимо нашего блокпоста было мало. Каждую машину тщательно досматривали, не зависимо от того, цветные в ней были или белые (всего одна). Оружие отбирали. Цветным советовали убираться за пределы США как можно быстрее, даже если были уроженцами этой страны.
Однажды на Двадцатой дороге к блокпосту подъехала вереница из легковушек, которую возглавлял черный «лексус». Увидев, что проверяют белые, попробовали развернуться и удрать. По машинам сразу открыли ополченцы. Били не только по «лексусу». Я в то время был на Двенадцатой дороге. Когда прибежал на место боя, уже было тихо. Большую часть автомобилей расстреляли, перебив всех пассажиров. На асфальте валялись трупы в лужах крови: мужчины, женщины, дети. Если в «лексусе» ехали четверо гангстеров, то в остальных были еще и мирные, видимо члены семей, которые попали под раздачу за компанию. Наш экскаватор выкопал для них общую могилу рядом с дорогой, в которую скинули тела и засыпали, а расстрелянные машины сдвинул так, чтобы стояли в шахматном порядке, мешали проехать быстро. Больше по этой дороге к нам не приезжали.
Через день в начале седьмого утра меня разбудил в одном из домиков лесного лагеря сержант Кен Карденас:
— Команда «Чарли» передала, что из центра Чикаго выдвигается большая колонна бронетехники. Наверное, хотят прорваться. Впереди два танка. За ними бронетранспортеры, боевые машины пехоты, бронированные и обычные автомобили. Предполагают, что поедут по Двенадцатому или Двадцатому шоссе в нашу сторону.
— Объявляй тревогу и поднимай беспилотник, чтобы точно знать, где их встречать, — приказал я.
— Уже сделано и то, и другое, — проинформировал он.
Вскоре мастер-сержант Кристиан Адкинс доложил, что колонна двинулась по Двенадцатому шоссе. Видимо, хотят, чтобы один флаг, левый, был прикрыт озером. Ехали медленно и сразу по обоим направлением. Впереди по танку М1А2 «Абрамс», а за ними во всю ширину асфальтного полотна «страйкеры», «бредли», «М113», «лав-25», «макскспро», «рг-33», «ошкоши», «пумы», «бизоны»…. — прямо таки парад бронированной техники бывшей армии США. Я запросил поддержку артиллерии. Мне ответили, что батарея из четырех самоходных артиллерийских установок М109А6 «Палладин», ждет целеуказаний.
У меня были разработаны планы защиты от нападений по любой из дорог и по обеим сразу. С ополченцами проведены учения. Каждый знал свое место и задачу. Их роль была второстепенна — создавали плотность огня и отвлекали на себя противника, чтобы бойцы команды «Альфа» могли работать спокойнее. Наше руководство по моей подсказке выкупило в Маккино оба «джавелина» и ракеты к ним. Сейчас гранатометами были вооружены сержант первого класса Альберт Альварес и его заместитель сержант Один Кларк. Один расположился слева от дороги, второй — справа. Еще у нас были четыре гранатомета Мк-153, по два с каждой стороны.
Я предполагал, что враги вышлют разведку и какую-нибудь дорожно-строительную технику, чтобы расчистила дорогу. Нет, просто перли вперед, уверенные в своей силе. Скорее всего, не было ни одного пехотного офицера, или были, но забили на устав, или желали убежать как можно быстрее, позабыв о предусмотрительности.
Расположившись в окопе, вырытом между голыми деревьями в сырой весенней лесополосе севернее шоссе номер двенадцать, я наблюдал в бинокль за приближающейся колонной. Рядом стоял рядовой первого класса Теодор Фарли, готовый тут же связаться, с кем прикажу. Время стало резиновым или даже гудроновым, причем не разжеванным.
— Артиллеристам, пристрелочный, — сказал я связисту.
Целеуказания были переданы им ранее, но пристрелку в предыдущие дни не проводили, не были уверены, что пригодится, а боеприпасов мало.
Обычный осколочно-фугасный снаряд калибром сто пятьдесят пять миллиметров, выпущенный из самоходной артиллерийской установки, упал между дорогой и берегом озера Мичиган. Это был условный знак для моих подчиненных. Тут же выстрелили оба «джавелина» и заработали гранатометы Мк-153. Ближний ко мне танк остановился, подбитый, а дальний продолжил движение.
Я через рядового первого класса Теодора Фарли передал корректировку артиллеристам и добавил:
— Залпом пять снарядов.
В это время еще одной ракетой из «джавелина» был поражен второй танк, который успел добраться до баррикады на шоссе. Позади него дымили три «бредли» и два «страйкера». Гранатометчики продолжали работать по остальной бронетехнике, а пехота стреляла по солдатам, которые выскакивали из подбитой.
Тут и прилетели первые четыре снаряда. Легли практически одновременно и по всей ширине шоссе. Гахнуло так, что даже у меня, заранее открывшего рот, когда услышал свист снарядов, заложило уши. Вдруг стало так тихо. Только следующие разрывы снарядов пробивались сквозь вату в ушах. Все мои подчиненные перестали стрелять, попрятались. Враги тоже падали, заслышав свист снарядов, и после взрывов побежали в сторону Чикаго, а кто поумнее — на юг, к шоссе номер двадцать.
После четвертого залпа я прокричал связисту поправку для артиллеристов, чтобы перенесли огонь дальше от нас, на центр колонны, и выпустили по три снаряда. Мои подчиненные ожили, возобновили стрельбу. Гранатометчики подбили две «макскспро», один «страйкер» и один «лав-25», получившие незначительные повреждения и собравшиеся удрать из-под обстрела, объехав засаду по берегу озера Мичиган. Там и дымили плотной группой. Ополченцы возобновили обстрел пехоты, которая тоже было собралась просочиться
