Пытаясь успокоить Германа, Пульхерия нежно гладила его по макушке, словно маленького ребенка. Потом звонко чмокнула в лоб и улыбнулась:
– Скоро ты привыкнешь к этой мысли и она перестанет казаться ужасной. А сейчас давай поговорим о Паше.
– Я немедленно его уволю. Ни минуты не потерплю его мерзкую рожу возле себя! – вскричал Герман.
– А ты подумал, как к этому отнесется Александр Николаевич?
– Ему придется подыскать своему любовничку другое место работы.
– Придется, – согласилась Пульхерия, – но по другой причине. У твоего отца не должно быть повода упрекать тебя в дискриминации Медведева из-за сексуальной ориентации.
– Интересно, по какой это другой причине я могу его уволить?
– Скажи, все коммерческие вопросы решает Паша?
– Да, мы так условились с самого начала.
– Почему на автомобилях нет цен?
– У нас выставочный салон. По документам мы не являемся магазином. Мы, скорее, рекламируем продукцию, чем продаем, являемся представителями заводов-изготовителей, с которыми у нас есть соответствующие договора. Если посетитель желает приобрести выставочный образец, мы идем ему навстречу.
– Кто тогда устанавливает цену?
– Конечно, Павел.
– Кто его контролирует?
– К чему ты клонишь? – с недоумением спросил Герман.
– Ты же видел, как живут Медведевы. Неужели всю эту роскошь они могут позволить на Пашину зарплату?
– До сегодняшнего момента я считал, что это подарки отца своей любовнице. Выходит, я ошибался – это подарки любовнику, – с горечью усмехнулся Герман.
– Даша мне сказала, что от Александра Николаевича им перепадала всякая ненужная ему мелочь. Как правило, это были чьи-то подарки.
– Ты хочешь сказать, что Паша… – Герман запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, – …обманывал меня?
Пульхерия кивнула. В этот момент из кармана ее пальто раздался телефонный звонок и известный артист Эраст Гарин в свойственной ему манере произнес: «Какая отвратительная рожа!», после чего послышалась бодрая мелодия из фильма «Джентльмены удачи». Она достала телефон Вики, о котором совершенно забыла. На экране красовалась девица, показывающая язык и делающая рожки. «Коза Лариска», – прочитала она и нажала кнопку ответа.
– Викуся, зараза, ты собираешься платить за квартиру?! – без всякого приветствия возмущенно прокричала коза Лариска.
– Собираюсь, – ответила Пульхерия. – Только я не Викуся.
– А кто?
– Вике пришлось срочно уехать, но она поручила мне с вами расплатиться.
– Вика? Со мной? – недоверчиво спросила Лариса.
– Да, да, можете не сомневаться. Заплачу, сколько скажете.
– Ты кто?
– Какая разница? Вы все равно меня не знаете. Назовите место встречи.
– Завтра в три на Пушкинской, возле памятника. Но все же на всякий случай скажи свое имя, а то мало ли что…
– Вы чего-то опасаетесь? – насторожилась Пульхерия.
– Вика оставила мне конверт, сказала, что он очень важный. Обещала за него заплатить отдельно. Так что говори, как тебя зовут или встреча не состоится.
– Пульхерия Афанасьевна Дроздовская. А как я вас узнаю?
– У меня ярко-красная куртка и капюшон с белым мехом. Конверт приносить?
– Конечно, приносите. За конверт я тоже заплачу.
– Буду ждать, только не опаздывай, – сказала Лариса и отключилась.
Заметив недоуменный взгляд Германа, Пульхерия пояснила:
– Мы с подругой нашли в квартире Вики ее мобильный телефон.
– Странно, почему его не заметили криминалисты?
– Он валялся под кроватью. Мы бы его тоже не заметили, но в тот момент он зазвонил.
– Твой Штыкин о нем знает?
Пульхерия призадумалась, потом нерешительно ответила:
– Кажется, нет. У меня в голове сейчас такая каша, но вроде бы о нем я рассказать не успела. Впрочем, какое это имеет значение? Коза Лариска даже не знает, что Вику убили. – И тут до нее дошло: – Постой! Она про какой-то конверт говорила, который ей Вика оставила.
– В этом конверте может быть разгадка убийства, – предположил Герман.
– Мы с ней завтра на Пушкинской в три часа встречаемся. Я могу взять тебя с собой. Ты где-нибудь в сторонке постоишь.
– Какая жалость, в это время я должен быть в префектуре. Мне страсть как хочется в детектива поиграть, – иронично улыбаясь, сказал он. – Ну ничего не поделаешь, ты мне потом все подробно расскажешь. – Герман помолчал немного, потом, нахмурившись, спросил: – Ты серьезно считаешь, что Паша меня обманывает?
– Судя по всему. Но доказательств у меня нет. Ты часто смотришь тетрадь с записями левых продаж?
– Нет, я доверял ему безгранично…
– Герман, это же бизнес. Здесь никому нельзя доверять безгранично. Наличие неучтенных доходов, отсутствие контроля… У любого возникнет соблазн отвести ручеек в свой собственный карман.
– У меня же не возник! – воскликнул он, гордо вскинув голову. – Я старался жить по совести, я за то, чтобы платить все налоги и вовремя.
– Легко быть праведником на всем готовом, – усмехнулась Пульхерия.
– На что ты намекаешь? – с подозрением спросил Герман.
– Не намекаю, а говорю прямо: не надо себя ровнять со всеми. Мало у кого есть богатые родители. Голодному на пиру трудно удержаться, чтобы не отщипнуть кусочек пирога. Кто решил, что за левые продажи отвечает Паша?
– Так папа посоветовал.
– «Посоветовал»! – рассмеялась она. – Я тебя хорошо понимаю. Его совет – все равно что приказ.
– Я был категорически против левых продаж, но папа пытался убедить меня, что на данном этапе развития экономики это необходимо. А чтобы я не очень сильно расстраивался, предложил отвечать за это Паше.
– Ну-ну, страус спрятал в песок голову, подставив под неприятности свою задницу. Замечательная позиция, – насмешливо сказала Пульхерия.
– При чем здесь моя задница? – раздраженно спросил Герман.
– По закону ответственность за нарушения на предприятии несут директор и главный бухгалтер. Тебя посадят, отвечать придется твоей заднице. Вот тогда и узнаешь – при чем.
– Ты хочешь сказать, что папа меня подставил? – ужаснулся Герман.
– Он предложил тебе линию поведения, вся страна так живет, а подставить тебя мог только Паша. Вика сразу его раскусила и стала шантажировать. Вот тебе и мотив для убийства. Добудь эту злосчастную тетрадь, и мы получим доказательства.
– Каким образом? Мы же не знаем, сколько он на самом деле брал с клиента.
