Еле вырвался — книжки обменять.
О л е г (взяв одну из книг). «Жизнь замечательных скрипачей…» На меньшее не согласен?
А л е ш а. Расчета нет размениваться на мелочи.
О л е г. Скромность не из твоих недугов.
А л е ш а. Ты тоже если и умрешь, то не от этой болезни.
О л е г. Ладно, шпаргалку принес?
А л е ш а. Держи. (Отдает ему несколько листков бумаги.)
О л е г. Ого! (Просматривает.) «Известный русский композитор Василий Сергеевич Калинников…» Первый раз слышу. «Родился в одна тысяча восемьсот шестьдесят шестом году в селе Воин Мценского уезда Орловской губернии…» Так… Учился… Женился…
А л е ш а. Где — женился?
О л е г (отмахнувшись). Не мешай! «Мировую известность получила его Первая симфония, отличающаяся ярким русским национальным характером…» Запомним, симфония с характером… Так подряд все Кате и докладывать?
А л е ш а. Зачем? Это тебе для ориентировки, вдруг вопрос задаст. А вообще, знаешь, ты лучше избегай разговоров на музыкальные темы, поплывешь, как белый лебедь. Переводи на что-нибудь свое, что твердо знаешь.
О л е г. Ага, про бокс буду.
А л е ш а. Ну, не обязательно… В Третьяковке как, обошлось?
О л е г. В лучшем виде.
А л е ш а. У Кати там, наверно, глаза разбежались?
О л е г. Дожидайся! Товарищ оказался подкованным… Она не только все про картины знает, но и какая где висит!
А л е ш а. Да откуда?
О л е г. С пеленок открыточки собирала. А перед «Иваном-царевичем на сером волке» целую лекцию мне прочла. О любви и дружбе на древней Руси. Любимая, говорит, картина, спутник детских грез…
А л е ш а. Так и сказала?
О л е г. Нет, это я сам обобщил… Всю жизнь, мол, мечтала такого царевича встретить. А по-моему, волк куда симпатичней… (Не очень искренне.) Да, навязал ты мне нагрузочку, старик…
А л е ш а (виновато). Понимаю, Олежка… Главная беда, что она мымра, как ты выразился…
О л е г (искоса взглянул на него). Ясно, это главное.
А л е ш а. Ну, делать нечего, держись. Хорошо хоть, что вы сегодня в последний раз встречаетесь.
О л е г. С чего ты взял?
А л е ш а. Аэровокзал — раз, Третьяковка — два, концерт — три. Большего даже я от тебя не потребую.
О л е г (с неожиданной горячностью). Чего ты как попугай заладил — раз, два, три?! Какие тут считалочки? Может, я тоже хочу воспитанность проявить? Одному тебе, что ли, можно?
А л е ш а (с удивлением). Проявляй, пожалуйста, если вдруг приспичило. Только я думал…
О л е г. Раньше думать надо было, когда в Москву ее приглашал!
А л е ш а. Да что случилось?
О л е г (остывая). Ничего. Просто сестра, у которой Катя живет, сдает экзамены, а родители сестры на курорте. Одной ей оставаться? Раз уж мы заманили ее сюда…
А л е ш а. Кто — мы?
О л е г. Сам говорил — ты и я, в одном лице… Не бросать же теперь девчонку на произвол судьбы!
А л е ш а (многозначительно). Ясно…
О л е г (яростно). Что тебе ясно?! Что?! Ну, что тебе ясно?
А л е ш а. Еще не все, но кое-что проясняется. Давай, Шорохов, проявляй воспитанность. Я не против. Только помни, к чему она иногда приводит. Наглядный пример перед тобой.
О л е г. Я унесу его в своем сердце. (Идет.)
А л е ш а. Куда ты?
О л е г. Зубрить твою шпаргалку, куда ж еще? (Уходит.)
Алеша задумчиво смотрит ему вслед.
З а т е м н е н и е.
В темноте — несколько тактов из Первой симфонии Калинникова. Затем вступают раскаты грома, шум дождя. Беседка в одной из аллей Центрального парка. Вечер. Сильный дождь с грозой.
Вбегают К а т я и О л е г.
О л е г (увидев беседку). Катя! Сюда! Быстрей!
Они укрываются в беседке.
К а т я (стряхивая воду). Вот тебе и концерт на открытом воздухе!
О л е г. Слушай, а ведь это ты дождь привезла. Теперь как зарядит на все лето…
К а т я. Ничего не на все. Я привезла, я и увезу.
О л е г (с деланным безразличием). Когда?
К а т я. Тебе уж не терпится?
О л е г (горячо). Что ты! Я т а к спросил… Гости хоть все каникулы!
К а т я. И ты будешь со мной всюду ходить?
О л е г. Самой надоест.
К а т я. Не пугайся, я пошутила. Скоро у Жанны кончится сессия, и мы начнем с ней отчаянно развлекаться. Купаться будем ездить, на лодке кататься…
О л е г. На лодке и я могу. Это не на концерте загорать.
К а т я. Как ты сказал?
О л е г (спохватившись). Я говорю, после такого содержательного концерта… Для разрядки…
К а т я. Тебе понравилась симфония?
О л е г (веско). Да, конечно. В ней, как и во всем творчестве Калинникова, очень сильна стихия русской национальной мелодики. Главная лирико-эпическая тема с большим мастерством проводится через все оркестровые группы. Особенное внимание автор уделяет смычковым инструментам. Как скрипач, я очень ценю в нем это…
К а т я (уважительно). Мне бы так разбираться в музыке… Я эту симфонию раньше только в записи слышала.
О л е г (с удивлением). Зачем?
К а т я (тоже удивившись). Что — зачем?
О л е г (поспешно). Я хотел сказать — откуда время на все берешь?
К а т я. У нас его больше, чем у вас. Тут на одно метро полжизни уходит. Я вот не пойму, как т е б я на все хватает — и на две школы, и на бокс, и на геологию…
О л е г. Геология — пройденный этап. Думаю в автодорожный податься.
К а т я. Почему вдруг?
О л е г. Не вдруг. Люди второй половины двадцатого века больше всего страдают от этой… (Старательно выговаривает.) От некоммуникабельности. А я человек общительный. Вот и буду строить средства общения — мосты, дороги, аэродромы…
К а т я. Я думала, ты станешь профессиональным музыкантом.
О л е г. Привет тебе… от моей мамочки! Разве это профессия для мужчины в век космонавтики и долгоиграющих пластинок? (Помолчав.) Хочешь, открою страшную тайну?
К а т я. Страшную — хочу.
О л е г. Во мне живут как бы два человека. Один — комнатный мальчик, маменькин сынок, готовый целый день пиликать на своей скрипке и мечтающий поступить в музыкальное училище…
К а т я. Ну, на маменькиного сынка ты не очень-то похож…
О л е г. Потому что во мне живет и второй — технарь и спортсмен! Уверенный, что в современном автомобиле больше красоты, чем во всех безруких скульптурах прошлого, а хороший футбольный матч звучит похлеще, чем десять симфоний — в записи или в натуре!
К а т я. Вот так хватил!
О л е г. Этот второй мечтает о бродяжничестве и приключениях, о тайге и пустынях, о прокладывании дорог, ведущих в неведомое! И какой человек во мне победит — я еще и сам не знаю.
К а т я. Пусть и дальше живут вместе!
О л е г. Дальше — не выйдет. Через год профессию выбирать. А профессия — она вроде жены, ни с кем делиться не любит.
К а т я. Ого, вот это афоризм! Так ты и в женах разбираешься?
О л е г (слегка смутившись). Чего там… Не маленький…
К а т я (испытующе). Слушай, Жданович, а ты, часом, не трепач? И не сочинил все это?
О л е г (с тревогой). Что — сочинил?
К а т я. Ну, насчет двух человек, заблудившихся среди пустынь и скрипок?
О л е г. Ничего я не заблудился… Кто ищет — не может заблудиться. А в общем, считай как хочешь…
К а т я. Чего ты обижаешься?
