– Я подумаю об этом. – Я тяжело вздохнула, пристально рассматривая себя в зеркале. – А пока придется надеть спортивный костюм, чем я и займусь, когда эта дурацкая мантия спадет.
– А прическа? – взвилась Лисса. – Ты же на свидание идешь – должна выглядеть соответствующе!
– И как ты себе это представляешь? В спортивном костюме, но зато с вечерним макияжем и с локонами?
– Ой, – отмахнулась подруга. – Если честно, от тебя с первой линейки ничего другого не ожидают. К тому же вы никуда, кроме территории академии, выбраться не сможете, и кто тебя, позволь спросить, увидит после отбоя?
– Принц? – предположила я.
– А он пусть смотрит в твои прекрасные глаза и восхищается шикарными волосами, – не уступила Лисса. – А ниже шеи нечего рассматривать.
Я оторвалась от созерцания себя и с сомнением взглянула на подругу.
– Даже не знаю, ты сейчас руководство по сохранению целомудрия дала или так виртуозно меня оскорбила?
Для поддержания легенды о свидании пришлось и впрямь попытаться сделать себя красивой. Хотя, признаться честно, дело было не только в Лиссе, хотелось и самой выглядеть эффектнее, чем обычно. Причину этого я подозревала – все-таки при поцелуе, которым проректор якобы измерял уровень моего опьянения, мурашки у меня по телу бежали, и на Радагата я иногда посматривала как на мужчину. Но тут же вздрагивала и отгоняла от себя дурацкие мысли – вполне возможно, что пары зелья Таматина тоже были ядовитыми и у проректора просто помешательство секундное произошло.
В итоге я сделала на голове высокий конский хвост и немного подкрасилась. Хорошо, что, пообщавшись с большим количеством визажистов, я научилась краситься так, что макияж не был даже заметен. То, что я увидела в зеркале, мне понравилось, и, отправив самой себе воздушный поцелуй, я отправилась к проректору. Секретаря в полутемной приемной, само собой, уже не было, и, глубоко вздохнув, я распахнула дверь кабинета. Смелости я набиралась зря: Радагат отсутствовал, а в кабинете было темно, мне показалось, что прямо за дверью начинается пропасть. Я замерла, не зная, что делать дальше.
– А-у-у, мсье Виррас, – прошептала я в темноту. Ответа не получила и занервничала. Как-то не ассоциировался у меня проректор с человеком, который захочет напугать противную студентку. – Мсье Виррас, если вы хотите выпрыгнуть из темноты с диким криком, у меня слабые нервы, – предупредила я. – И я буду драться, нас уже учили.
Темнота опять не ответила. Я набрала в грудь побольше воздуха и, крепко зажмурившись, сделала шаг вперед. Нога вроде ступила на обычную поверхность. Не открывая глаз, я пощупала рукой стену и наткнулась на выключатель.
– Как все просто, – пробурчала я и повернула его. Глаза теперь можно было открывать: я поморгала, привыкая к яркому свету, который внезапно на меня обрушился, и осмотрелась. На столе проректора царил идеальный порядок: ни одной бумажки и книжки, даже карандаш отсутствовал. Выходит, он не в туалет вышел, а в кабинете его уже давно нет. Или ушел недавно и возвращаться не собирается.
Пользуясь отсутствием Радагата, я села на его высокое кресло и уставилась на место, где обычно приходилось куковать мне.
– Итак, студентка Тиррос, – противным голосом, копируя презрительные интонации Радагата, начала я. – Создайте, пожалуйста, щит третьей степени методом защиты Аквитана. То, что вы создали, даже простынкой назвать нельзя, о щите я уж молчу. Давайте еще раз попробуем. Ах, вы просите пример? Вот вам домашнее задание – изучить всю имеющуюся в библиотеке информацию о методах защиты Аквитана, и тогда пример вам не понадобится.
Вышло непохоже – интонации проректора повторить не удавалось. И потому, покривлявшись еще пару минут, я заскучала.
– Опаздываете, мсье Виррас, – в пустоту сказала я, но Радагат опять не появился. Спустя полчаса ожидания уже почувствовала тревогу. Последним человеком, который мог куда-то опоздать, по моему мнению, был как раз проректор: уж слишком он для этого идеален. А значит что? Значит, случилась беда.
Я заметалась по кабинету, заламывая руки и не зная, куда бежать. За неполные два месяца учебы в академии мне даже не пришло в голову выяснить, где находятся спальни преподавателей. Я, конечно, один раз была в спальне Радагата, но на обратном пути в свою комнату у меня кружилась голова, да и вообще не было желания запоминать, где спит мсье Виррас, возвращаться к нему я не собиралась. Да и что я скажу любому из преподавателей, даже если кого и отыщу? Одиннадцать часов вечера, а я жду проректора на отработку? Боюсь, что сплетни, которые после этого появятся, будут даже поинтереснее слухов о том, что Дангвар на меня поспорил.
Я так разнервничалась, что даже в туалет захотела. Мое внимание уже давно привлекала неприметная дверь в углу кабинета, и она, как я надеялась, вела как раз в то место, которое было способно облегчить мои страдания.
Благоразумно решив, что Радагат скорее обидится, если мне не удастся вытерпеть и я оставлю свой след на полу, нежели воспользуюсь проректорским туалетом, бодро отправилась к вожделенной двери. Толкнула раз-другой – не открывается. Я чуть не взвыла, попинала ее для порядка и только потом поняла, что дверь нужно тянуть на себя. Хорошо хоть никто не видел. Или видел?
Я оглянулась еще раз, но Радагат ни за своим столом, ни у окна не появился. Значит, можно пользоваться туалетом. Узнать, какие унитазы академия устанавливает в проректорских кабинетах, мне не удалось: дверь странным образом вела в еще одну комнату, показавшуюся странно знакомой. Сдержанные тона, почти аскетичная обстановка, но я бы сказала, что попала еще в одну приемную наподобие той, в которой постоянно сидела секретарь Радагата. Но здесь все было гораздо интимнее, что ли. Горел приглушенный свет, я посмотрела по сторонам, обнаружила еще две двери и решила, что могу пройти дальше. Все-таки вдруг проректор как раз здесь меня и ждал, а подозрения Лиссы насчет свидания не были ошибочны.
За одной из дверей приемной был туалет, и здесь я немного задержалась. Не сказать, что уборная проректора была такой уж роскошной, но явно выглядела приличней, чем студенческие. Завидовать я не стала (раньше бывать приходилось в разных местах), а отправилась исследовать владения Радагата дальше.
Вторую дверь в приемной я открывала в полной уверенности, что попаду в какую-нибудь лабораторию. Ведь не может же у проректора не быть места, где он свои страшные опыты проводит? Не знаю, в чем они состоят, но явно проводятся – откуда у него такой взгляд, от которого спрятаться хочется? По моему скромному мнению, такие только у маньяков и бывают: он смотрит, а ты чувствуешь, что тебя расчленить хотят, а самое главное – знают как и умеют это делать.
За дверью, где, как я думала, был вход в лабораторию, оказалась спальня. Я даже глаза протерла, не поверив, но нет, это была та самая спальня, в которой я очнулась после нападения на Симана.
– Не может такого быть, – не сдержалась я и даже ущипнула себя за руку: точное место, где располагалась спальня проректора, не запомнила, но была абсолютно уверена, что ковыляла из нее аж из четвертого корпуса. Меж тем кабинет Радагата располагается в первом корпусе, и двумя дверьми эти помещения точно не могут быть разделены.
