мастер с ершистыми вихрами на голове. — Расшибусь вдребезги, а бачок сделаю.
Наверху на письменном столе у старшего технолога надрывался телефон: звонили из инструментального, из кузницы. В ожидании Кати сидел, просматривая газету, общественный инспектор по технике безопасности. В ночь на выходной случилась беда с молодым, только что закончившим стажировку станочником: надевая кольцо, он не успел отдернуть палец, а резцы тут как тут.
Общественный инспектор требовал записать в акте, что травма произошла после окончания рабочего дня подростка, и что мастер Вагонова заставила его работать сверхурочно, не имея на то права.
Катя разыскала в столе своего предшественника злополучный акт, которому пора было давать ход, отметив про себя, что общественный инспектор по технике безопасности человек дотошный и пунктуальный, за интересы рабочих постоять умеет.
— Вы вот что не забудьте, надо бы навестить больного, — наказала она инспектору, а себе записала в блокнот фамилию пострадавшего.
Распрощавшись с посетителем, Катя снова спустилась в цех к станкам, на которых обрабатывались кольца для шариковых подшипников. От досады станки эти называли «бракоделами». Уж очень много они натачивали брака по желобам; копирное приспособление при помощи эксцентриков не давало точной геометрии желоба. Резец как бы шел вслепую, и нельзя ему было доверять. Не справлялась с желобами и шлифовка: камни, неравномерно стачиваясь, выходили из строя раньше времени.
Стоило Кате надеть кольцо желобом на мерительный инструмент, как чувствительная к микронам стрелочка стала метаться вкривь и вкось.
Наладчик за спиной технолога помянул черта.
«Да, крепкий орешек, — подумала Катя, — но раскусить его обязательно придется. И как можно быстрее!»
На заседание парткома завода Екатерина Ермолова ходила теперь не в качестве приглашенной по тому или иному вопросу, а как постоянный представитель автоматно-токарного цеха.
Метод бездефектного изготовления продукции и сдачи ее в ОТК с первого предъявления уже применялся на других заводах страны, так что кое-какой опыт был. И это несколько успокаивало Квашенникова, когда сегодня на парткоме сказали ему:
— У вас, автоматчиков, самое нетерпимое положение с браком, так за вами и почин!
Николай Николаевич, прежде чем выступить, по давней привычке пожевал губами, переглянулся со старшим технологом.
Катя ответила ему твердым и спокойным взглядом. Она ликовала в душе, ибо сама думала предложить этот метод работы, который вполне оправдал себя на тех предприятиях, где ей удалось побывать. Но тогда бы ей наверняка пришлось драться за него, в первую очередь, должно быть, с начальником цеха, а тут все решалось быстро и солидно и уж, понятно, новое начинание будет обеспечено поддержкой!
После заседания парткома они вышли на улицу вдвоем. Сентябрьское солнышко, редко выглядывавшее дождливым летом, будто старалось наверстать упущенное: на сквере у подъездов домов было полно ребятишек и взрослого люда.
— Все свои, с «Шарика», — с прозвучавшей в голосе теплой ноткой, проговорил Николай Николаевич, щурясь от солнца.
Он предложил посидеть на скамейке, поговорить.
Катя невольно покосилась на спутника: сухарь-то, оказывается, не такой уж засохший, как она о нем думала, — на скамеечку пригласил вместо своего закутка наверху цеха!
— А я, признаться, струхнул трошки, справимся ли? — заговорил Квашенников, явно желая, чтобы старший технолог разуверила его. Он, правда, ждал с ее приходом перемен и даже по-своему был готов к ним, но такие стремительные события, как внедрение в цехе нового бездефектного метода работы, ошеломили Николая Николаевича.
— Ничего страшного, — ответила Катя, — соберем завтра всех мастеров и посоветуемся, с чего начать. Вытянем миром! Не миновать нам техучебы в обязательном порядке и для всех. Вот где преподавателей наскрести? Если даже всех наших инженерно-технических работников подключим, все равно не хватит.
— Ну, с этим устроимся. Потребуется — в две смены поработаем. Я стариной тряхну, когда-то в школе крестьянской молодежи витийствовал…
Они поговорили еще немного и разошлись, как никогда довольные друг другом.
Глава 11
Екатерина Ермолова времени даром не теряла, в чем наглядно мог убедиться Николай Николаевич. Уже на третий день после парткома рабочие первой смены почти все были распределены в кружки, и занятия начались. Хотя метод бездефектного изготовления продукции предполагалось вводить не сразу, а по отделениям.
В красный уголок из конторы перетащили все столы, без которых как-то могли обойтись служащие, раздобыли школьную доску, мел.
Тут занималось большинство рабочих с шестишпиндельных полуавтоматов.
Одношпиндельных и прочих станков в цехе было меньше, и для этой группы учащихся заняли помещение секретаря партийной организации цеха.
Кате впервые в жизни предстояло выступить в роли преподавателя, и это ее немного волновало.
Программу занятий они составляли вдвоем с начальником цеха, — в ней не было ничего нового для нее, весь материал она знала назубок: из какой стали делают подшипники, геометрия кольца, резцы, их установка. И, конечно, как правильно пользоваться измерительным инструментом.
Чтобы не терять времени, рабочие прямо в спецовках, пришли на занятия. Некоторые запаслись карандашами и бумагой.
Красный уголок вмиг пропах тавотом, эмульсией.
Катя, вдохнув привычный запах цеха, взглянула на знакомые лица, и волнение ее улеглось. Осталось одно желание — как можно понятнее передать людям свои знания.
За стеной вел занятия Николай Николаевич.
Квашенников охотно признался, что, чем выше техническая грамотность рабочего, тем больше с него можно спросить. Да плюс еще материальная заинтересованность.
После долгих обсуждений была разработана целая система с премиальными. Если рабочий выполнял месячную норму и не имел ни одного возврата продукции из ОТК, он получает двадцать процентов премиальных. Если он даже допустил брак, но честно предъявил его контролеру отдельно от годных колец, то при новом методе работы у него не вычитывалось ни единой копейки.
Затем шла целая шкала с вычислениями: сколько удерживать из заработка рабочего, если он допустил один, два, три и более возвратов.
А станки «бракоделы» тем временем продолжали натачивать много брака по желобу, сколько ни бились над ним наладчики и как ни старались станочники.
И что обиднее всего, — меры, применяемые к людям для повышения качества колец, нельзя было применить к станкам-«бракоделам»!
«Конструкторы явную промашку дали с эксцентриковым приспособлением, убрать бы его к черту или переделать как», — думал Николай Николаевич, задержавшись после работы у себя наверху.
Он раздобыл чертежи копирного приспособления и то рассматривал их, то ходил, усиленно катая в пальцах шарик хлеба.
Устав от бесплодных размышлений, Николай Николаевич стал сердиться на леность своего, будто заржавевшего, ума. А до чего бы хорошо было завтра объявить технологу, что он нашел способ, как справиться с копирным приспособлением!
В окно были видны стеклянные фонари крыши, а на небе темно-синие тучи все уплотнялись и уплотнялись. Чикнула молния — злая
