— Лас-ка-на, — нараспев протянул Харланд, крепко сжав мои бедра и ускоряясь.
Сдавленный стон за спиной подсказывал, что бер на грани. Словно ощутив это, я шире расставила колени, позволив беру брать меня так быстро, что мои рыжие кудри подпрыгивали и вздрагивали, как танцующее пламя костра.
— Черт! Я люблю тебя больше всего на свете, пара моя, — прорычал он, замирая, вдавив сильные пальцы в кожу просто в стальной хватке.
В этот самый момент Берд буквально отнял у меня свое достоинство, вновь поймал ладонями лицо и жарко облизнул губы.
— За эти поцелуи, жена моя, я съем тебя, слизав весь твой сок, — на эмоциях пообещал лорд.
Поднял меня в воздух, развернул, усаживая на колени к себе спиной.
Игриво поюлив бедрами, все равно позволила мужчине опустить себя на влажный и горячий ствол. Бездумно, шумно вытолкнула из легких воздух, чтобы, открыв глаза, увидеть перед собой Варда.
— Вот и моя очередь подошла на поцелуи, — сверкая мальчишеской улыбкой, последний — не по значению! — муж в привычной для себя манере прижался к моему рту, сразу же погружая в него язык, чтобы сделать поцелуй более откровенным.
Задержав мои бедра в воздухе, Берд задвигался так торопливо, будто едва сдерживался, чтобы не заставлять меня до густого эха заполнять грот стонами. Каждый толчок подбрасывал меня в воздух с влажным звуком, отчего Вард все сильнее нападал на губы, взвинчиваясь до предела.
Обхватив бера за плечи, я буквально повисла на нем, коротко вскрикивая и чувствуя, как близко то самое головокружение, способное разорвать на части, если не позволить ему поглотить тело.
— Я больше не могу! — пискнула в губы Варда, и сжавшая волосы рука зафиксировала голову на месте, погружая меня в океан чужих глаз.
— Кончай, — рыкнул лорд, и тона этого голоса хватило, чтобы я широко распахнула рот в бесшумном крике.
Берд задрожал вместе со мной, прижимая бедра к себе так сильно, что от тесноты обострились все ощущения, поднимая меня на небывалую высоту. Душа вернулась в тело так резко, что засвистело в ушах.
Упав лицом на мужское плечо, я старалась привести дыхание в норму, чувствуя, как мягко руки Варда отнимают меня у брата и переносят к себе.
— Я буду брать тебя нежно, ласковая моя женщина, — пообещал он. Придерживаясь своей стратегии, медленно и аккуратно притянул мои бедра, заполняя всей своей тяжелой мужественностью. — Ты устала, но закончишь еще раз, я обещаю.
Неторопливые и крайне размеренные толчки пронизывали разгоряченное и не успевшее остыть лоно острой пульсацией. Удовольствие возвращалось, скручиваясь еще более тугой пружиной; слабо постанывая, я наслаждалась неторопливой близостью, закатывая глаза.
Чувствительной кожей ощущая весь рельеф, с каждой секундой погружалась все глубже под лед, при всем желании не сумев бы сейчас прекратить.
Мне нужно было дойти до конца. Нужно было познать обещание лорда на собственной шкуре.
— Люблю тебя, — рвано целуя косточки скул, шептал он, — нежная моя берочка.
— Вард, я… я близко…
— Я знаю, — без сомнений ответил мужчина, не ускорившись ни на мгновение. — Кончай. Я должен увидеть твое лицо.
Казалось, вывернувшись всем телом, только сильнее растеклась по мужской груди, чувствуя, как от жажды пересохли горящие губы, припухшие от поцелуев. Вард действительно смотрел, неотрывно и внимательно, и как только он увидел мой красочный, полный сладкой усталости финал, бер крепко прижал меня к себе, громко зарычав.
Мы сидели так еще долго. Прижимаясь друг к другу, не смея разомкнуть пальцев.
Медведица била лапами снег, радуясь счастливому концу, а я…
Я думала о том, что этот вечер не пройдет нам даром, и совсем скоро все это поймут. Возможно, уже через пару месяцев, может, чуть больше — в зависимости от того, как будет расти живот.
Попозже…
Вспомнив сказанные сегодня слова, сама усмехнулась своей наивной уверенности. Кто бы сомневался, что как только в голове зацепится мысль о моей бескрайней любви, как я тут же забуду брошенную с перепуга фразу.
— Отчего смеешься? — покачав в своих объятиях, Вард жарко выдохнул пар в мое плечо.
— Своему упрямству. Я люблю тебя, бер.
— И я тебя, берочка, — не остался в долгу мужчина. — Может, теперь сможешь нормально поесть?
— Один голод я все-таки утолила, — чмокнув мужчину в нос, засмеялась я. — А вообще я сейчас съем все, что вы там приготовили. Давайте ужинать.
Эпилог
— Эй! Скорее в дом! — крикнула я, выходя на крыльцо и вглядываясь в границу заснеженного леса.
Хорошо…
Холодный, по-зимнему морозный воздух обжигал, проникая в легкие, оставляя на губах растаявшие снежинки. Усыпавшие все вокруг красавицы сверкали на солнце, которое сегодня светило по-особенному ярко.
Чудесный день. Я каждый год его жду.
Два бурых и один белый медведь спешили мне навстречу, практически пряча за массивными тушами двух медвежат, которые изо всех сил старались поспеть за отцами. Еще немного неуклюжие, запинающиеся из-за отсутствия опыта.
У одного, что побольше, получалось лучше, но младший сын с трудом перекидывал лапы, не зная, куда смотреть: под ноги или вперед, еще не слившись со зверем в единое целое.
Первые обороты самые памятные. Свои я запомнила до мельчайших деталей, не забыв с течением лет.
— Мама! — выкатившийся из медвежьей шкуры прямо на бегу, Аарон рухнул прямо под ступени крыльца, взбороздив по пути сугроб. — А дедушка скоро прибежит?
— Скоро. Лорд Летний никогда не опаздывает. Так что быстро в дом, — махнула рукой в сторону распахнутой двери и повелительно нахмурилась.
Иногда мои мальчишки понимали только строгий взгляд, за ребячеством совершенно забывая обо всем, что происходит вокруг. И сейчас это был единственный способ заставить их одеться после утреннего обхода с отцами и в более-менее приличном виде дождаться своего любимого дедушку.
— Да успеем мы, — буркнул наш старший сын Ивоон, сдув со лба темную, криво остриженную по случайности челку. — Куда торопиться?
Подросток. Что с него взять?
Все мы проходили через мрачность и колючесть в этом возрасте, когда хочется спорить с родными до потери пульса и закатывать глаза при любом удобном случае.
— Вперед! — дополнил мои слова обернувшийся Харланд, по привычке стягивая свои серебряные волосы шнурком. — Скучала, берочка?
— А как же, — мурлыча от удовольствия, позволила беру обхватить себя тяжелой рукой за талии и притянуть ближе. — Не люблю просыпаться без вас.
Да, годы отразились на всех.
Между светлых бровей бера залегла упрямая морщинка, которая только подчеркнула его мужественность, оставив позади мальчишеское простодушие. Объятия стали крепче, поцелуи желаннее и опытнее, да и вообще мы все сильно повзрослели за это время.
