…номинально фронт огромен, но количество удерживающих его гарнизонов ничтожно. Этот фронт совершенно не похож на фронты [Первой] мировой войны. Мало того, что его ни в коем случае нельзя назвать непрерывным, местами его, вообще говоря, трудно обнаружить, и во время моего путешествия, насколько я понимаю, я вполне мог несколько раз оказаться на территории красных. Деревни представляют собой естественные крепости, окруженные со всех сторон стенами, и те, кто контролирует эти деревни, также «контролирует» расстояние между ними. Непосредственно к западу от Мадрида и, конечно, в некоторых других местах все же есть настоящие траншеи. Я посетил траншеи около Мадрида, они довольно схематичны. На линии фронта я провел полтора часа, но за это время красные выпустили только два снаряда, и я услышал лишь несколько винтовочных выстрелов.
Я увидел очень мало танков. На стороне Франко есть итальянский легкий танк – безразличная и слепая машина. Тактика танкового боя бросается в глаза исключительно в смысле своего отсутствия. Машины, как правило, используют по одной, а если есть несколько танков, ими стараются охватить как можно более широкий участок фронта. В результате их встречает массированный огонь. В сущности, тактики, тренировки и надлежащего технического обслуживания просто не существует. Один из офицеров Франко сказал мне, что максимальное количество танков, которое они до сих пор отправляли в атаку, – пятнадцать! Я не думаю, что эта война научит нас чему-то в области танковой тактики или противотанковой обороны, поскольку в основе любой тактики лежит тренировка, а здесь война идет между неподготовленными людьми с участием горстки иностранных наемников.
Пожалуй, Фуллер был настроен слишком скептически, поскольку в испанских армиях все же было много опытных профессионалов, но он был прав в том, что касалось роли пехоты и трудностей создания эффективных массовых армий – в условиях нехватки времени, подготовки и ресурсов. С похожими проблемами столкнулись англичане в 1915–1916-м и американцы в 1918 году во время Первой мировой войны. Однако ситуация в Испании была намного сложнее для обеих сторон, не только из-за нехватки ресурсов и чрезмерно растянутой линии фронта, но также из-за отсутствия прочной и эффективной государственной организации.
Поскольку националистам не удалось одержать быструю победу, на обсуждение были вынесены другие стратегии. Итальянцы, на тот момент приславшие в Испанию около 50 000 солдат и авиацию, стремились повторить собственный успех при завоевании Эфиопии весной 1936 года и предлагали перейти в активное наступление. Несколько подразделений должны были выступить из Малаги (захваченной 8 февраля) и Теруэля и сойтись в Валенсии, где обосновалось республиканское правительство. Это раздробило бы республиканскую зону на несколько областей. Победа позволила бы итальянцам передислоцировать свои силы для выполнения последующих задач. Немцы, хотевшие и ожидавшие быстрой войны так же, как итальянцы, поддержали этот план, но Франко отверг его. Он стремился систематизировать стратегию и предпочитал делать осторожные шаги. Из-за этого некоторые утверждали, что он с самого начала планировал вести затяжную, изматывающую войну и именно таким способом собирался уничтожить республиканцев.
В марте 1937 года обнаружились недостатки моторизованных сил, которыми итальянцы не умели пользоваться (согласно британской и немецкой теории). Затем продвижение итальянцев к востоку от Мадрида в направлении города Гвадалахара застопорилось из-за недостаточного количества дорог в регионе, они потеряли набранный темп, остались в плохую погоду без материально-технической поддержки и, наконец, были отброшены успешной контратакой, которая началась 18 марта. Франко не смог оказать итальянцам необходимую помощь, да и в целом он не одобрял независимое поведение итальянцев, которое они уже демонстрировали во время захвата Малаги и наступления на Гвадалахару. Исход последней операции убедил Франко отказаться от повторного нападения на Мадрид.
