я, все еще сжимая руку Пита.
— Нет, с моим отцом, — перебил он на половине фразы. Я начала туго соображать, с кем из людей постарше в последнее время виделась. До меня дошло не сразу, лихорадочно перебирала воспоминания, и через некоторое время со скоростью улитки ко мне пришло осознание:
— Что!? — Выдохнула я, резко выдернув руку из ладони Питера, — но у вампиров не может быть детей! — Из меня будто выкачали весь воздух. Мне не нравился такой поворот событий, мне вообще не нравилось то, что сейчас здесь происходило.
— Я родился до того, как Корнелиус стал вампиром. Мать — не вампир, умерла при родах. — Как-то спокойно произнес он. А я немного смутилась, что повысила голос на совсем незнакомого человека и сразу повесила на него ярлык, едва поняла, чьим сыном он является.
— Стоп. Я ничего не понимаю. Ты ординар? — Спросила в недоумении, насколько мне было известно, Корнелиус до обращения был человеком.
— Все сложно, — ответил Питер медля. Это была уже личная тема, которую он был в праве не обсуждать с нами.
— Он полукровка, — сказал за друга Уэсли. — Мать была чистокровным нефилимом, а вот Корнелиус, до того, как стал вампиром — ординаром. Однако, по до сих пор неизвестным нам причинам, он всегда видел Темный мир.
— Когда мать умерла, отец не смог пережить утрату. Он пожелал себе наихудшей смерти и явился в логово вампиров. Я ни разу не видел отца. — Уже сухо ответил Питер, глядя куда-то за меня. В мыслях он был где-то далеко отсюда.
— Ты очень похож на отца, — решила хоть немного загладить свою вину за такое непристойное поведение, — только вот глаза другие.
— Все говорят, что глазами я пошел в мать, — улыбнулся он.
— Прости, что так накинулась, просто воспоминания, связанные с твоим отцом, не очень хорошие, — смутилась я. — При нашей последней встрече он собирался держать меня в плену до конца моих дней.
— Я привык к тому, что все от меня шарахаются из-за репутации моего папаши и его грязных дел. — Он пожал плечами. — Вот тебе и реакция окружающих.
— Прости. Уверенна, ты хороший человек, с моей стороны было неправильно так реагировать, — робко улыбнулась и положила руку ему на плечо.
Он благодарно улыбнулся и посмотрел на меня исподлобья. — Спасибо, Кэтрин. Мы все надеемся, что ты проявишь свои способности и когда-нибудь исполнишь свое предназначение. — На миг меня словно в холодную воду окунули, потому что в его взгляде прочитались разные эмоции, которые увидела только я. Но этот миг прошел, и он снова как обычный человек смотрел на меня голубыми глазами. Наверно мне просто показалось, не стоит себя накручивать, Кэти, это плохо заканчивается. Эндрю громко кашлянул, и я убрала руку с плеча Пита, опомнившись, что мы все еще находимся в холле.
— Ладно, пойдем. Мы и так нарушили постельный режим, назначенный врачом. — Ухмыльнулся Эндрю в своей обычной манере, на что Уэсли хмыкнул с перекошенной набок улыбочкой. Только этого мне не хватало. Вечно эти парни со своими неуместными мыслями, я почувствовала, что краснею, но оборотень промолчал, и мне не пришлось смущаться еще сильнее.
— До встречи, — сказала я, махнув рукой на прощанье двум парням, и мы пошли обратно в комнату. Мы шагали молча, и я переваривала диалог с Питером. Все это было странно, жутко неловко и до ужаса ново для меня. Я подорвалась с места и вбежала в комнату, прежде чем Энди успел понять, что происходит, закрыв за собой дверь. Мне необходимо было прийти в себя, а с ним это не получится. Прислонившись спиной к холодным дверям, посмотрела за окно, но едва ли уделяла внимание бушующей стихии.
То, что мелькнуло в глазах Питера, меня напугало. В его взгляде читались обида, одиночество, ярость, зависть. А еще он посмотрел на меня так, словно была его собственностью. Что-то такое часто мелькало во взгляде Эндрю, но там такое выражение было оправдано. Другое дело Питер, совсем незнакомый человек, который не имел ко мне никакого отношения. И почему все так сложно? И опять эти разговоры про предназначение. Чего все от меня ждут, куда торопят? Эндрю забарабанил в дверь, заставив меня подскочить от резкого и громкого звука, раздавшегося за спиной.
— Кэти, что случилось? Открой. — Услышала его голос. Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, потому что на глаза наворачивались слезы. Дверь с щелчком распахнулась, было глупо рассчитывать на то, что он не воспользуется ключом, — что ты… — но он не договорил, потому что бросилась к нему на шею и уткнулась носом в футболку. Такого порыва парень явно не ожидал. — Что с тобой?
— Я боюсь. Боюсь быть особенной, — захныкала как маленький ребенок, и мои слова были плохо различимы, ведь бубнила прямо в майку. Почему все так надеются на меня? Мне страшно! В такие моменты хочется снова быть той девочкой, которая опаздывает в школу к первому уроку, хотя живет в пяти минутах от нее, ненавидит учительницу по литературе и постоянно с ней препирается. Девочкой, которая сдает домашку не вовремя, не всегда слушает, что ей говорят родители. Не хочу прожить всю жизнь с этим бременем ответственности. — Дрожащим голосом сказала я. Эндрю взял меня за подбородок и поднял голову так, чтобы видеть мои глаза. Он вытер мои слезы.
— Не ты ли жаловалась мне на то, как скучно ты живешь и что тебе нужны кардинальные перемены в жизни? — Серьезно спросил он.
— То была другая Кэтрин, которая не осознавала, во что ввязывается и какие трудности ее ждут.
— Знаешь, в чем я уверен, Кэт…в том, что ты достаточно сильна, чтобы принять свою судьбу, а не противиться ей. Я, как и наши друзья — охотник за демонами, ты — Избранная. Мы сами выбираем какой жизнью жить. Как мои родители, например, они отказались от борьбы и занялись политикой в Примуме, — внимательно слушала новые подробности о его семье. — Я же захотел очищать этот мир от зла, это был мой осознанный выбор. Как и ты согласилась на всю эту авантюру после приглашения Александры в школу. Тебе ничего не мешало вернуться к жизни ординара. Ты захотела стать частью Алиума, частью нас всех.
— Но что, если я сделала неправильный выбор и не смогу справиться с трудностями? — мысль о жизни без магии защемила сердце.
— Когда я впервые встретил тебя, ты перевернула всю мою жизнь с ног на голову. Ты никогда не слушала, что тебе говорили. Никогда. Зато всегда умудрялась вырываться из передряг, в которые зачастую сама же себя и втягивала.
