петь. Теперь она говорила так быстро, словно песочные часы были почти пустыми. – Наша семья будет выглядеть не так, как нам хотелось бы. Но я не пойду домой без моей маленькой тени. Мы всегда будем друг с другом.
«Пожалуйста», – подумала Андреа. Она ни за что не совершит ту же ошибку снова, думая, что сможет как-то решить свои проблемы бегством от них. Она надеялась, что, когда вернется, сумеет построить свою жизнь на хороших воспоминаниях. Воспоминаниях, которые залечат те раны в ее сердце, что были там долгое время, и которые помогут ей жить с теми потерями, которые могут когда-либо случиться в ее жизни.
Хотя когда-то она считала себя слишком взрослой для того, чтобы загадывать желание на звезды, сейчас Андреа обратила свой взгляд в небо и нашла одну маленькую мигающую точку во тьме. Она закрыла глаза и загадала желание на эту звезду. Именно сейчас. Прямо здесь, в Замечтанье. Андреа загадала, чтобы тепло от ладони Фрэнсиса, которую она сейчас сжимала в своей руке, было настоящим. Чтобы ее брат не был одним из творений Хьюберта. И чтобы когда она наконец очнется от магии Замечтанья, Фрэнсис был рядом с ней. Но Андреа не будет знать это наверняка, пока все не окончится, и единственным способом вернуться домой было продолжить двигаться вперед, пусть даже и через боль.
«Пожалуйста! – Андреа умоляла всем своим нежным, бешено колотящимся сердцем. – Пожалуйста, пусть он будет настоящим. Пусть мы оба окажемся дома».
Сжимая теплую руку Фрэнсиса, Андреа в последний раз обернулась на Замечтанье. Другие дети тоже смотрели туда. Их глаза больше не были мечтательными и сонными, они были кристально чистыми и бодрыми. Старый мудрый Песочный Человек в смешной пижаме, шлепанцах и колпаке улыбался им.
Запах соленого воздуха, как перед грозой, ворвался в переулок, а сильный ветер закружился вокруг детей, когда торнадо из дождевых капель, песка сновидений, слез, снов и кошмаров обрушилось с неба.
Дома
Андреа открыла глаза. Через окно пробивался утренний свет. Он казался гораздо ярче, чем обычно, словно она провела долгое время в темноте и кто-то теперь светил фонариком ей в лицо.
Один за другим кусочки воспоминаний собирались воедино, формируя картину. Фрэнсис. Родители. Замечтанье. Фальшивый директор цирка. Часы Сновидений и запертые железные ворота. Мир, полный противоречий: кошмары, истекающие кровью в цирковых шатрах, и сны, в которых дети умели летать.
– Фрэнсис! – Андреа свесилась с верхнего яруса кровати и посмотрела вниз на постель брата.
Пусто.
Ее сердце оборвалось. Было бы легче, если бы кто-то разбил его о камень. Окно было открыто, без намека на мороз. Но Фрэнсиса нигде не было.
В горле Андреа образовался комок, жгучая боль от потери Фрэнсиса, как в самый первый раз, содрала с нее кожу, образовав свежую глубокую рану. Все, через что она прошла… Все кошмары… И все же ее брат был по-прежнему потерян.
Андреа завернулась в голубое одеяло и тихо пошла вниз в холл, мельком бросив взгляд на свое отражение, проходя мимо зеркала.
И встала как вкопанная.
Широко распахнув глаза и открыв рот от удивления, Андреа провела рукой по своему лицу. Девочке, которая смотрела на нее из зеркала, не было двенадцати. Она была высокой для своего возраста, волосы были короче, чем ей этого хотелось, но ей было всего девять. Столько было Андреа, когда исчез Фрэнсис.
В душе Андреа затеплилась надежда. Она бросилась вниз по лестнице, напрягая каждый мускул и перепрыгивая сразу через несколько ступенек, и ворвалась в кухню.
На настенном календаре была дата – 22 октября 2017 года. Следующий день после исчезновения Фрэнсиса.
Ее младший брат сидел за столом и завтракал.
– Ах, вот ты где, – сказала ее мать. – Фрэнсис рассказывал мне, как ты помогла ему пережить плохой сон прошлой ночью.
Мать взъерошила Фрэнсису волосы.
– Мама! – воскликнул Фрэнсис, слегка улыбнувшись.
Раздался звонок в дверь, и мать отправилась открывать, впуская в дом отца.
– Доброе утро, солнышко, – сказал он неестественно радостным голосом.
Он сжал челюсти и посмотрел на детей, глаза его наполнились грустью.
– Я пришел, чтобы забрать кое-что из моих вещей, – пояснил он. – Но мы с мамой решили, что было бы неплохо, если бы я сегодня погулял с вами в парке.
– Хорошо, – отозвался Фрэнсис, поерзав на стуле и уставившись в тарелку, отправляя еще одну полную ложку хлопьев в рот.
Андреа потеряла дар речи. Все, что она пережила, казалось таким долгим по времени. Годы. И вдруг она очутилась здесь, в самом начале, которое оказалось еще и финалом. Совершенно неожиданным финалом их истории.
Андреа подскочила к брату и держала его в объятиях, затаив дыхание. Как будто ожидая этого момента, Фрэнсис уронил ложку в миску с молоком, в которой уже почти не оставалось хлопьев, и крепко обнял ее в ответ.
В руках Андреа было доказательство того, что все, что она пережила, было не зря. Она прошла через неимоверно сложные испытания и не сломалась. И самое главное, она действительно нашла своего брата и привела его домой.
Мать присоединилась к ним, обняв их обоих. И отец подался вперед, наклонился и обнял детей с другой стороны, так что теперь они были со всех сторон окружены родительским теплом, словно их закутали в кокон.
Глаза Андреа наполнились слезами.
– Мы любим вас обоих, и вместе мы справимся со всем этим, – произнес отец, прижимаясь щекой к волосам Фрэнсиса. – Вы двое – весь наш мир.
– Мы… – почти шепотом начал Фрэнсис.
– Одна… – продолжила Андреа, прижавшись лбом к его лобику.
– Семья, – закончили хором все вчетвером.
Последнее слово повисло в воздухе, заполняя тишину кухни.
– Мы все еще ваша семья, мои любимые, – мать поцеловала Андреа в макушку. – Мы всегда будем вашей семьей.
На кухне не будет полночных танцев, как было во сне фальшивого Песочного Человека. Но может быть нечто иное. Андреа прерывисто вдохнула и позволила томительной печали уплыть вместе с выдохом. Жизнь никогда не будет прежней, но это не значит, что ее будут любить меньше. Если она сделает эту мысль якорем, ей будет легче сохранить равновесие, когда нахлынет новая волна печали. А впереди ее еще ждут счастливые времена и много памятных мгновений с мамой, папой и братом. Даже если все будет не так, как было раньше.
Отец еще раз крепко прижал их и посмотрел в сторону, часто моргая; потом, смахнув одинокую слезу, он пошел наверх за своими вещами, а мать вернулась к своему недопитому кофе.
Андреа поколебалась немного, затем отстранилась от Фрэнсиса и
