тобой?
На него было противно смотреть. Привыкший к постоянному присутствию более решительного и грубого брата, с которым они делили одну комнату, парень теперь явно чувствовал себя не в своей тарелке. Но было в его бегающем взгляде что-то еще…
– Что там случилось? – вместо ответа задал вопрос Габриэль.
Брат уселся на край матраса, поджав под себя ноги. Его лицо освещала луна, просачиваясь сквозь маленькое окошко. Мертвенно бледная кожа, сумасшедший взгляд, чуть дрожащие губы.
– Это я его… Габс…
– Что? – Габриэль подскочил на месте и отшатнулся подальше, оглядываясь, чтобы в случае чего успеть сбежать. «Какого?!…» – Какого черта?!
– Я… не специально… Он… Он хотел сбежать – встретил какую-то шалаву и… Я пытался его отговорить, а он не слушал. Он сам бросился на меня, а я… Рядом лежал нож – не знаю, зачем я его схватил.
– Что ты несешь, мать твою?! – процедил сквозь зубы Габриэль.
– Он… он хотел уехать. Понимаешь? Бросить меня здесь. Одного, – голос перешел в шепот.
– Одного? Отец и я не в счет, что ли?! – Злость кипела в нем как никогда раньше. Он всегда им тайно завидовал. Тому, насколько они дружны. Как настоящие близнецы. И ему было ужасно обидно не какие-то пару минут, а все пятнадцать лет.
– Ты не понимаешь! – завизжал брат и вылетел с его комнаты, чуть не свалившись с лестницы.
И в ту же ночь он повесился в комнате, которую почти шестнадцать лет делил со своим братом. Он не смог его отпустить. И жить без него тоже не смог.
***
– Отвезешь меня? – спросила Лиана, когда они вышли на парковку и Габриэль начал устраивать на крыше машины свою потертую желтую доску для серфинга.
– А ты мне что? – ухмыльнулся молодой человек.
– А я… угощу тебя кофе, – она улыбнулась и вызывающе на него посмотрела. Чертовка.
– Мы это уже проходили.
– И что? Это ты тогда ушел. Не я. – Лиана пожала плечами и чуть расстегнула замок на обтягивающей ее идеальную фигуру кофте, лишь слегка обнажая грудь.
– Ты знаешь, почему, – отрезал он. – Отвезу. Садись. А кофе можем выпить как-нибудь потом.
Она недовольно надула губы и забралась на водительское сидение, высунув руку в окно, ожидая, что он отдаст ей ключи.
– Не дури, – засмеялся он.
– А что такого? Как будто в первый раз. – Девушка перебирала пальчиками, прося его поторопиться. – И вообще, ты стал какой-то слишком серьезный. Тебе надо расслабиться.
Он ничего не ответил, отдал ей ключи и сел рядом на переднее сидение. По дороге Лиана щебетала об общих знакомых, своей работе, планах на отпуск и казалась вполне нормальной. Габриэль сидел, смотрел в окно и лишь изредка поворачивал на нее голову и задавался вопросом: может, зря он отказался? Уж слишком хороша была чертовка.
Остановившись у своего подъезда, девушка одним взглядом еще раз спросила, не хочет ли он подняться к ней, а он рассмеялся и только помотал головой.
– Ладно, – скривила губы в ухмылке Лиана. – Я приду сегодня в бар. И буду ждать тебя.
– А если я не приду? – спросил, перепрыгивая на водительское сидение, Габриэль.
– Ты же знаешь, я готова ждать тебя вечно.
Он долго смотрел на нее, пытаясь увидеть в ней ту, на кого Лиана была так похожа. И с кем он по-настоящему всегда хотел быть, но…
Уже отъезжая, он опустил стекло и, пытаясь докричаться до входящей в подъезд девушки, крикнул:
– Я буду в десять!
***
Еще один труп. Еще одно прекрасное молодое женское тело с руками и ногами, разрезанными вдоль вен и артерий. Грудная клетка раскрыта и вместо сердца – охапка черно-белых перьев, просоленных морской водой.
Он долго смотрел на нее, пытаясь запечатлеть этот образ в памяти. От кончиков ног поднимаясь по бедрам, немного задержавшись в области живота, переведя взгляд на изуродованную грудь. Нежная тонкая шея, красивой формы губы, прямой нос…
И оливкового цвета глаза.
ЧАСТЬ 3. «Робин и Габриэль»
Глава 16. Семь дверей. Семь комнат
– Вы к нам? – Молодая девушка вышла из дверей, видимо, заметив случайную прохожую, разглядывающую дом и не двигающуюся с места.
– Не знаю, – неуверенно пробормотала Робин. Голос был знакомым, как и силуэт, казавшийся черным на светящемся фоне дверного проема.
– Заходите. Мы собираемся пить чай.
Легкий наклон головы и своеобразное произношение слова «чай» – она точно ее знает. Точнее, знала при жизни. Решившись, Робин поднялась по ступенькам и оказалась в залитой светом гостиной. Здесь стояли уютные диваны и кресла с низкими столиками, расставленные таким образом, чтобы несколько компаний могли объединиться за разговором под теплый сливовый пирог или бокал вина. На стенах висели профессиональные фотографии девушек, измененных фотошопом почти до неузнаваемости.
И все же Робин узнала каждую.
Оливия, Кьяра, Бетани, Кирстен, Мелани, Сандра, Лиана.
Они смотрели на нее через объектив, пробуждая в памяти воспоминания.
Обернувшись назад, Робин увидела, что осталась одна. Девушка, которая пустила ее сюда, просто испарилась, словно это был мираж. Наваждение. Подойдя к двери, она хотела было уйти и уже шагнула за порог, когда увидела вдалеке посеребренное луной море. Волны были такие большие, что, казалось, способны захлестнуть не только этот берег, этот дом, темнеющий за магистралью город, но и весь загробный мир. Где, как не здесь, мог найти свое успокоение молодой человек с оливкового цвета глазами?
– Робин?
Девушка улыбнулась. Конечно. Как можно не узнать этот голос, легкий наклон головы и своеобразное произношение слова «чай»? Как можно не почувствовать ту, чье сердце начало биться в тот же миг, что и ее собственное?
Робин не мешкала ни секунды. Обернувшись, она подбежала к ней и обняла, прижимая так близко, как будто хотела поглотить всю целиком.
– Задушишь, ненормальная! – завизжала девушка и отстранилась на расстояние вытянутой руки, рассматривая Робин. – Ты плохо выглядишь, сестренка.
– Спасибо, – засмеялась та в ответ. – Как ты?
– Такой странный вопрос, – фыркнула девушка и завалилась в кресло, вытянув длинные стройные ноги, обтянутые джинсами. Достав пачку сигарет, она повертела ее в руках и кинула на стол. – Куришь?
Робин только усмехнулась, достала сигарету и вопросительно посмотрела на сестру. Та поняла без слов и чиркнула зажигалкой.
Белый дым неприятно обжег горло, но для Робин это было высшим наслаждением. Поискав глазами бар, она налила себе стакан чистого виски и только потом устроилась напротив, развалившись в кресле точно так же, как сестра.
– Другим уже не наливаешь? – усмехнулась та.
– Тебе
