Алексей Пичуев
Жить или умереть 2. Черный корсар
1. Заговор.
Зима 461 года послеядерной эры была очень холодной. Морозное утро дыхнуло в башню северным ветром. Капитан личной гвардии Мигиса Великого Орсек ещё больше укутался в одеяло, но ничего, даже горящие в камине дрова, не помогало в борьбе с этим собачьим холодом. Башня, в которой жил человек из Чёрной территории, страны, которую обходили стороной все мирные путники и караваны купцов, была не защищена от ветров, бравших силу в Северном море.
Орсек Темный, начавший 5 лет назад простым наёмником в армии Западной империи, в силу своего природного таланта воина и постоянно сопровождающей его удачи, стал капитаном личной гвардии Его Императорского Величества, и к тому же лордом.
Тёмный человек был доволен своим сегодняшним положением. Он практически являлся первым приближённым монарха, а его жалованию мог позавидовать любой советник Мигиса. Правда, то обстоятельство, что уже почти 4 года как закончилась война империи с армией варваров Ворлока, неблагоприятно влияло на Орсека, привыкшего быть в постоянном напряжении, по природе своей боец, он начал расслабляться на службе у монарха. Не хватало приключений, которые раньше сами обрушивались на его голову.
Поняв всю бессмысленность борьбы с морозом, человек Тьмы резво соскочил с кровати, и чтобы не замёрзнуть, сразу накинул на себя рубашку и брюки, поддерживаемые широким кожаным поясом. Офицерские чёрные сапоги до колена закрыли ноги, серый капитанский камзол покрыл широкие плечи.
Потрогав щетинистый подбородок, Орсек задумчиво посмотрел на девушку, совершенно обнажённую, которая, раскинув водопад чёрных волос на подушке, безмятежно спала, не замечая холода. Мелисса, как звали эту темнокожую богиню, была безумно красива, но Орсек не любил её. Его единственная любовь, Вирана, женщина-воин, погибла четыре с половиной года назад от руки подлого вора, и мужчина до сих пор вспоминал её только с нежностью, которая временами сменялась на грусть.
Мелисса же Орсеку просто нравилась, ему было хорошо в её горячих объятиях, и он надеялся, что это взаимно. Воин ласково погладил волосы девушки и поправил ней одеяло, прикрыв мерно вздымающуюся и опускающуюся грудь.
Взгляд воина поднялся и упёрся в стену. Она пустовала. Это-то и беспокоило наёмника уже 3 дня. Раньше здесь висел его боевой двуручный складной меч огромных размеров. С ним он прошёл многие испытания. Теперь древний меч исчез. Кому он мог понадобиться?
Отбросив бесполезные размышления, воин накинул на камзол подбитый мехом плащ и, нацепив на пояс ножны со шпагой лорда, спустился вниз, во двор. Отложив завтрак на более позднее время, Орсек направился к площади перед гвардейским корпусом, где его подчинённые и в жару, и в холод тренировались. Через 10 минут капитан был на месте.
Гвардейцы, стараясь удержать равновесие на обледенелой мостовой, тренировались. Звук звона мечей был приятен слуху Орсека.
– А ну поднимай свою толстую задницу! – услышал вдруг воин голос сержанта Болса. Тяжёлый носок сапога ударился в бок новобранца, и тот скорчился от боли на скользком льду. – Я научу тебе не падать, сопля! – и кулак сержанта завис в воздухе, готовый обрушится на голову солдата. Несчастный юнец в страхе закрыл глаза и ещё больше съёжился на холодной поверхности.
Но удара все не было, и молоденький гвардеец осторожно открыл глаза. Сильные тиски сковали руку Болса. Капитан Орсек улыбался, показывая два ряда белых зубов, но взгляд его был холоден. – А если бы это был офицер, сержант? – без всяких эмоций, сквозь зубы, выдавил Темный человек.
– Я…– начал Болс, но сильный удар ладонью наотмашь, откинувший его голову, не дал сержанту договорить.
– Мы с Вами потом поговорим, сержант, – жёстко произнёс Орсек, а униженный вояка, как побитая собака, поплелся в казарму.
– Тренировку продолжу я! – громогласно объявил Орсек, – офицер Танглок, проверьте пока охрану у покоев императора.
Запершись в отдельной комнате в казарме, Болс, сжав зубы от злобы, выхватил шпагу из ножен. Клинок блестел в утреннем свете, пробивающемся сквозь стёкла. «Ты ещё за всё заплатишь», – подумал сержант. Как этот наёмник посмел унизить его, коренного варшукца здесь, в столице, перед всеми гвардейцами. Пальцы до боли сжали рукоять оружия. Вкус крови во рту напоминал об обидчике. Болс в ярости воткнул шпагу в стену и с ненавистью сплюнул на пол, представляя лицо Орсека. Светло-красная слюна шлёпнулась о камень и разбилась на несколько капель.
Карета медленно подкатила к воротам загородной резиденции. Белый оштукатуренный дом, окружённый маленькой рощицей с голыми ветками деревьев, встретил гостя тишиной. Лошади медленно остановились, и задрогший кучер в меховой шапке быстро спрыгнул на землю, спеша открыть дверцу экипажа пассажиру. Из кареты появилась худая и длинная нога, остроносый сапог опустился на тонкий слой снега на дорожке, убранной рано утром. За ногами появилось и всё остальное. Фигура отделилась от экипажа, на котором был нарисован знак лорда – одинокая шпага. Около двери особняка гостя бесцеремонно остановил дюжий охранник и не менее бесцеремонно обыскал его.
– Графиня ждёт вас, сэр, – пробурчал себе под нос молодчик.
Посетитель стремительно вошел в дом, где слуга услужливо снял плащ и широкополую шляпу с гостя и повесил в прихожей. Перед входом в библиотеку слуга знаком остановил человека. Постучавшись, он вошёл в комнату и тихо сказал:
– К Вам лорд Вэйкол, мэм.
Сидящая в глубоком кресле графиня небрежно бросила рукопись северно-имперского писателя Бойба на пол и, зевая, кивнула головой. Слуга моментально скрылся за дверью, а через секунду лорд вошёл в комнату, внеся за собой уличный холод.
Графиню передёрнуло, и она ещё больше укуталась в шерстяную шаль.
– Лорд Вэйкол, присаживайтесь, – и женщина указала на кожаное кресло напротив неё.
Советник по безопасности при императоре непринуждённо расстегнул синий камзол и сел в мягкое кресло. Глядя в бледное лицо амбициозного политика, первая фрейлина императрицы Фелисии II Маргарита Вилонская размышляла о том, что он мог бы ей помочь.
– Я пригласила вас, Вэйкол, чтобы обсудить один щекотливый вопрос, – прервала затянувшееся молчание графиня Вилонская, – мне уже 35 лет, выгляжу я уже не так прекрасно, как раньше, а у меня ещё даже нет мужа…
– Так Вы предлагаете мне им стать? – усмехнувшись, сыронизировал Вэйкол.
– Прекращайте язвить! – вдруг сорвалась графиня. – Вы прекрасно знаете, о чём я говорю. Надеюсь, у Вас хватило ума никому не говорить о моих планах? – и она посмотрела на советника. – Хотя нет, никто бы Вам не поверил.
– Маргарита, – перешёл на «ты» советник, мы уже давно знакомы, очень давно.
