Сама она выбрала восхитительную ночную сорочку из тонкого шелка кремового цвета, отороченную кружевами. Сверху предполагался пеньюар в тон. Одеяние таило остроумный и соблазнительный секрет: стоило его обладательнице лечь, как вырез изящно смещался и открывал восхищенному взору подкладку насыщенного вишневого цвета. Подобному игривому стилю Джемма в свое время научилась у многоопытных французских дам.
— Главное — удивить! — со смехом воскликнула одна из старших подруг. — Например, надеть скромное, в пастельных тонах платье, а под него — что-нибудь алое, как у последней блудницы. Изобразить невинность, до тут же шокировать неслыханной смелостью. — Далее последовали грубые предложения относительно практического постижения особенностей мужской анатомии и физиологии, ни одно из которых Джемма еще не опробовала, но была бы не прочь применить на практике.
Не обошлось и без косметики — впрочем, наложенной столь искусно и деликатно, что заметить усилия не смог бы никто, кроме лорда Корбина. Свободные от пудры волосы рассыпались по плечам и, казалось, излучали сияние.
— Его светлость будет счастлив, — заключила Бриджит, осмотрев госпожу с головы до ног.
Джемма удивленно вскинула голову.
— Спасибо! Но ведь мы с тобой прекрасно знаем, что львиной долей красоты и изящества я обязана блестящим фасонам синьоры Ангелико и любимой помаде.
— Я не об этом, — возразила Бриджит. — Главное, что вы с радостью ждете сегодняшнего вечера. Разве не так? Вы…
Трудно было скрыть смущение, порой жизнь ставит в неловкие ситуации.
— Да.
Горничная широко улыбнулась:
— Герцогу невероятно повезло.
Элайджа явился ровно в десять. Хороший знак, свидетельство здорового энтузиазма в отношении игры и ее естественного продолжения.
Как и следовало ожидать, безупречный костюм не допускал даже намека на двусмысленность.
Джемма открыла дверь и с удовольствием подумала, что расставленные по комнате свечи придадут коже особенно нежный оттенок.
Не отрывая глаз от лица жены, герцог сдержанно, почти официально переступил порог, как будто входил не в спальню, а в наполненную посетителями гостиную! Посмотрел на небольшой столик возле кровати, уставленный восхитительными кулинарными творениями миссис Тьюлип, и, перевел взгляд на аккуратно разложенные шелковые шарфы, призванные служить в качестве повязок на глаза.
И совершенно неожиданно рассмеялся.
— Чувствую себя так, словно попал в покои дорогой куртизанки.
Джемма прикусила губу, но тут же быстро улыбнулась в ответ.
— Как по-твоему, лучше потребовать деньги вперед или положиться на честь джентльмена и потерпеть с оплатой до конца вечера?
— О, какие сомнения? Аванс предпочтительнее, — серьезно заключил Элайджа и подошел ближе. В темных глазах вспыхнули искры, заставившие мгновенно забыть о мучительном чувстве стыда, вызванном неосторожной репликой. — Можно тебя поцеловать? — Простой вопрос прозвучал естественно и искренне.
Джемма слегка откашлялась — от волнения сел голос.
— Только если разрешишь ответить тем же.
Герцог склонился и поцеловал так, как не целуют ни куртизанку, ни любовницу — одним словом, никого из тех, кто получает деньги за интимные услуги. Поцелуй начался с бережной ласки и молчаливого вопроса.
Куртизанка не нашла бы ответа, потому что не смогла бы прочитать сотни смыслов, открывшихся Джемме в прикосновении ладоней к плечам, сдержанной улыбке, наклоне головы.
— Да, — прошептала она и легко коснулась губами губ. — Да.
Элайджа отстранился, пристально посмотрел в глаза и без лишних слов заключил Джемму в объятия. Казалось, они стояли на пороге первой брачной ночи.
Тогда, много лет назад, молодожены почти не знали друг друга. Она умудрилась с первого же взгляда без памяти влюбиться, а он едва ли удосужился запомнить ее имя.
За долгие годы ситуация изменилась.
Наконец, все еще не произнеся ни слова. Элайджа выпустил возлюбленную на свободу. Джемма взяла его за руку и спросила:
— Сам завяжешь глаза или довершив мне? — Она помолчала. — Но если процедура напоминает о пристрастиях отца, можно отказаться от глупой затеи и сыграть в открытую.
— Ни за что! — отрезал Элайджа. Улыбка доказала, что печальная судьба покойного герцога Бомона не имела к сегодняшнему вечеру ни малейшего отношения. Он взял в руки полоску розового шелка, изысканно гармонирующую с цветом сорочки. — Просто завязать, и все?
Секунду спустя повязка уже оказалась на месте, и Джемма со смехом наблюдала, как, вытянув руки и натыкаясь на мебель, Элайджа пытается ее поймать.
Наконец, после шутливых обвинений в нечестности, он наткнулся на громоздкую кровать и рухнул. Джемма взяла простой белый шарф, который приготовила для мужа, завязала глаза, и мир мгновенно погрузился во тьму.
— Господи помилуй… — Пробормотала Джемма.
— Странно, правда? — Ленивый, довольный голос донесся откуда-то справа.
— Ты на кровати? — уточнила она.
— Да, лежу и представляю, как ты беспомощно стоишь посреди комнаты.
— Злодей! — Джемма повернулась, вытянула руки и пошла на голос. Сделала несколько шагов, стукнулась о край кровати и потеряла равновесие.
Сильные руки подхватили ее и посадили рядом.
— Надо было заранее разуться, — задумчиво произнес Элайджа. — Приподнять повязку уже нельзя? Сомневаюсь, что удастся справиться вслепую.
— Ничего не поделаешь, придется, — сурово заключила Джемма, пытаясь устроиться как можно надежнее, чтобы ненароком не упасть.
— Ты тоже кое-что забыла. — Раздался глухой стук: должно быть, башмак полетел на пол.
— Только не шампанское. — Теперь она точно знала, где находится: на левой половине кровати, в изголовье, а это означало, что столик с закусками и бокалами совсем близко. Действительно, осторожно исследовав пространство, удалось без труда нащупать тонкую ножку и надежно ее обхватить.
Как оказалось, ничто не мешало сделать глоток-другой.
— Забыла приготовить шахматную доску? — насмешливо уточнил Элайджа. — Что ж, придется заняться чем-нибудь другим.
— Доска нам не нужна! Ты где? — Она вытянула руку. — Возвращаешься на кровать?
— Да. — Матрас слегка просел, подтверждая правдивость ответа.
— Сейчас дам тебе бокал.
— Как только твоя кровать окончательно промокнет, можно будет перейти на мою, — жизнерадостно отозвался Элайджа.
Джемма попыталась поставить свой бокал на стол и взять другой. Руки столкнулись, но шампанское, к счастью, не пролилось.
— Пожалуй, выпью все сразу, — пробормотал Элайджа ее над ухом. — В ином случае неприятностей не избежать.
