меня послание от архиепископа Стааля к жителям Сан-Риоля! — заорал что есть мочи я, пытаясь достучаться до них сквозь общий шум и гам.
Меня услышали только ближайшие человек десять, но важность моего выкрика для них была очевидной, и потому они принялись шикать на своих соседей и трясти за плечи остальных, призывая к порядку.
— Послание от гемайнов! Слышите? Тихо вы! Тут вот телеграмма из Наталя!
Новым мэром был тот самый пижон, который так круто расправился с федералистами на автомобиле. Теперь вместо щегольского пиджака он был одет в импозантный френч и полувоенную фуражку, на тулье которой была закреплена роза. Деревянная невиданная мной ранее кобура с каким-то чудовищным самозарядным пистолетом была закреплена на роскошной портупее. Вид у нового главы Сан-Риоля был очень решительный и бравый.
— О-о-о-о, так это вы! Иностранец, который отбил наши пушки и захватил в плен роту зуавов! Мы ведь с вами уже встречались, верно? Меня зовут Роберт Лесли, я теперь вроде как главный… Рассказывайте, с чем пришли?
И я рассказал. О наступающем ополчении Гертона, о зуавах, которые перегруппировываются в низинах предгорий и об эскадре, которая вот-вот встанет на внутреннем рейде. Это вызвало встревоженный гул голосов. Мне пришлось надавить своим офицерским званием и боевым опытом, а еще — наличием группы матерых вояк, которые готовы еще некоторое время помогать риольцам. И — дать горожанам надежду. Орудия — развернуты на защищенной позиции и снарядов — достаточно, так что, если разместить в ключевых точках наблюдателей и пристрелять вход в гавань — черта с два корабли федералистов смогут выйти на дистанцию, пригодную для сколько-нибудь эффективной бомбардировки города. Нет у них настоящих военных кораблей, только рейдеры, переделанные из гражданских посудин. Придется им десант в стороне высаживать, а это — время. А время нам нужно для эвакуации…
— Эвакуации? Какая эвакуация? Мы не оставим Сан-Риоль! — поднялся шум и гам, и меня чуть было не вытащили из ратуши за грудки.
— Гемайны примут в Натале женщин и детей!
В зале воцарилась тишина, и Лесли спросил:
— Всех? Но как?
— Именно — всех. Вот что пишет архиепископ Стааль: «Мы примем всех страждущих, не глядя на их достаток, положение и происхождение. Всем найдется место в наших городах и краалях. Наталь протянет руку помощи Сан-Риолю и встанет рядом с ним плечом к плечу против подлецов и безбожников».
Ратуша взорвалась аплодисментами и приветственными выкриками. Точно так же, как минуту назад меня почти выбросили в окно, теперь — готовы были носить на руках. Если, когда я входил в ратушу, в глазах риольцев виделась лишь решимость обреченных, то теперь там появилась надежда! Только мэр сохранил остатки скепсиса:
— Но с практической точки зрения…
— С практической точки зрения коммандо гемайнов конно и оружно уже выдвигаются вдоль Руанты, а «Натальское пароходство» в полном составе должно было сегодня утром миновать Синий каскад Теллури. Нужно удержать берег реки и подготовить всё для эвакуации…
— Что ж! — Роберт Лесли хлопнул себя ладонями по ляжкам, — За работу! За работу, друзья мои!
XIX МОРСКОЙ БОЙ
Никто из нас не был профессиональным артиллеристом. Мы умели подавать снаряды, крутить рукоятки и направлять ствол орудия в нужную сторону. Мы могли кричать «огонь» и затыкать уши. Но баллистические таблицы, огонь по площадям и всё такое прочее для нас были темным лесом. Да, может быть, будь я кадровым офицером, окончившим вместо ускоренных курсов Военную Академию — я наставил бы своих соратников на путь истинный, и мы наладили бы эффективную систему управления огнем, но…
Нас должны были спасти три вещи: огромное количество снарядов, специфический характер гавани Сан-Риоля и множество помощников, которым не терпелось поучаствовать в сражении с эскадрой Федерации. Конечно, большая, подавляющая часть городского ополчения была занята превращением окраин и предместий в оборонительные позиции. Рвы, окопы, мешки с песком, баррикады из любого хлама и реквизированная у торговцев колючая проволока — всё шло в дело. После того, как мэр дал добро на раздачу протекторатских винтовок все мужчинам, готовым вдеть в петлицу розу и с оружием в руках защищать родной город, ополчение разрослось и теперь насчитывало до семи тысяч бойцов — кое-как обученных, почти не имевших боевого опыта, но полных энтузиазма и дурной злости на сэра Артура Грэя, федералистов в целом и зуавов с гертонцами в частности.
Стоит отметить — горожане стремительно разъезжались, покидая Сан-Риоль всеми возможными способами. Примерно половине риольцев наплевать было на идеалы своих непримиримых земляков, они мечтали спасти свои жизни и позаботиться о семьях, и потому в окрестные поселки и городки устремился целый поток беженцев. Суда всех видов спешно покидали гавань, и мы были лишены возможности провести пристрелку до самого вечера.
Но те, кто остался — они решили сражаться до конца, мечтая только о том, чтобы их близкие оказались в безопасности. «Натальское пароходство» полным ходом ломилось по Руанте в сторону осажденного города и везло с собой надежду — как бы пафосно это ни звучало.
В нашей «артиллерийской» команде подобрались те, кому беспокоиться было не о ком. Моряки, работяги, торговцы — в основном молодые и холостые. Я с большой радостью приветствовал среди этих трех дюжин сорвиголов братьев Адгербал. Финикийцы узнали меня и разулыбались:
— Я их дом труба шатал, — сказал старший брат, — Сан-Риоль — хороший город, люди тут добрые, да? А Гертон — савсэм дрянной, савсэм бэзобразие, и люди там — дрянь! Скажи что дэлать, мы тоже воевать будем!
У каждого из орудийной команды имелась винтовка и сотня патронов, нам выделили еще и старичка с кобылой, который подвозил еду и питьевую воду. Вместе с преторианцами мы решили, что наиболее эффективным огонь будет на дистанции от двух до пяти верст, и установили батарею в ложбине между холмами — так, чтобы она не была видна с моря и при этом могла держать под обстрелом горловину гавани.
Настоящей находкой была пара старых моряков — Каруж и Легри, которые в молодости служили на арелатском рейдере канонирами, и здорово попортили кровь торговцам Альянса в Кокаиновом инциденте. По крайней мере, они могли показать нашим добровольным помощникам азы артиллерийского дела, чем и занимались в последние часы.
Гавань Сан-Риоля представляла собой очень, очень глубокую бухту, похожую на разомкнутые пассатижи. Город располагался амфитеатром на склонах прибрежных возвышенностей, предместья переползали через хребет и располагались за пределами этой естественной чаши. Руанта прорезала гряду, широким потоком вливаясь в бухту, и отделяла город от пустынного, каменистого взгорья Южного мыса. Плодородные холмы
