затем указал Инэрис на стул.
Та ещё раз благодарно кивнула и заняла предложенное ей место.
— Я хотела поговорить о тех шестерых, которыми вы занимаетесь сейчас.
Мастер Юсум не шевельнулся, но Инэрис отметила про себя, насколько внимательным стал его взгляд.
— Я не думал, что вы имеете отношения к этой миссии, — сказал он.
— Разве не имеет каждый брат Ордена отношение ко всему, что делается в нём? Разве мы не единое тело, что служит одной цели?
— Это верно, — Юсум натянуто улыбнулся. — Однако не всегда ноге следует знать, что делает голова.
— Если вы намекаете на уровень доступа, — Инэрис протянула вперёд руку со сжатым кулаком и, чуть закатав рукав, поднесла запястье к сканеру, вделанному в стол, — то у меня он есть.
— Интересно, — Юсум откинулся на стуле и скрестил руки на груди.
— Я попросила бы вас отключить запись, наш разговор только для нас двоих.
Поколебавшись, Юсум протянул руку и, набрав на сенсорной панели несколько символов, кивнул.
— Я вас слушаю, — сказал он серьёзно.
— Я и ещё один человек хотели бы попросить вас не слишком натягивать поводья. Эти неофиты очень ценны для нас всех.
— Я слышу это не в первый раз. Какого человека вы представляете?
— Это не важно. Важно то, что мы с ним хотели бы увеличить общее благо, сделав вас немного счастливее. Я слышала, вас интересовало членство в совете Мудрых на вашей родной планете, Талибан.
Юсум прищурился.
— Только потому, что это преумножило бы общее благо, — сказал он твёрдо.
— Конечно. Нас с вами интересует одно и то же, мастер Юсум. Если бы вы немного ослабили режим Рейвену Тао и Дезмонду Аркан, то уверена, в вашей мудрости у вас дома перестали бы сомневаться.
Юсум поджал губы.
— Я подумаю, — сказал он резко.
— Я не прошу вас о большем, — Инэрис мягко улыбнулась, встала и чуть поклонилась, — мне было приятно с вами говорить. Если я узнаю, что всё сложилось удачно, буду рада ещё больше. До встречи, мастер Юсум.
— До связи, — Юсум отвернулся, а Инэрис молча вышла.
Хотя дело прошло успешно, на душе у Инэрис стало ещё более неспокойно. Неизвестность угнетала её, она не любила полуответов и полумер.
Но теперь оставалось только ждать.
***
Почти две недели Инэрис не видела Аврору и не слышала никаких новостей о наследниках. А затем, двадцать четвёртого июня, Аврора сама пришла к ней.
Инэрис стояла на веранде, выходящей на север, и разглядывала цветущий сад. Она сама выбирала цветы для клумбы у себя под окнами — ирисы, орхидеи и лилии росли здесь вперемешку вопреки законам природы, а сверху живой аркой накрывали проход к ним гроздья сирени.
Аврора вошла без стука, а может, Инэрис просто не услышала, как она стучала. Миновал спальню и, выйдя на веранду, какое-то время смотрела на девушку.
Инэрис изменилась. Сейчас она была выше ростом, чем сама Аврора, и хотя тело её оставалось таким же стройным, как и раньше, назвать её девочкой получалось с трудом.
— Я тебя слышу, — сказала Инэрис, не оглядываясь.
Аврора кивнула самой себе.
— Я хочу, чтобы ты полетела на Нимею.
— Надолго?
— Насовсем.
Инэрис прикрыла глаза. Ничего больше она себе позволить не могла — слишком глупо звучали бы слова о том, что она ненавидит этот древний город, скованный кандалами небоскребов и связанный нитями аэрострад.
— Что-то ещё? — спросила она.
— Да. Я правильно поняла, что тебе понравился фрегат Вихрь?
Инэрис вздрогнула. До этой секунды она была уверена, что Аврора так и не прочитала её отчёт.
— Да, — сказала она, — вернее, не совсем. У меня есть идеи, как можно было бы улучшить его. Мне нужны только чертежи и верфь.
— А команда?
Инэрис быстро повернула голову и, прищурившись, посмотрела на Аврору.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы же говорим о фрегате, не об истребителе. Здесь важен человеческий фактор. У тебя есть кто-то на примете?
— Я не думала об этом, — сказала Инэрис медленно, — не было необходимости.
— Подумай. Можешь взять верфь, которую нам подарил Мело, чертежи запроси у них сама. Я подготовлю документы о присвоении тебе звания адмирала.
— Аврора? — Инэрис повернулась наконец и внимательно посмотрела на опекуншу. — Но зачем? Что я буду делать?
— То же, что и теперь. Выполнять всё, что я тебе поручу.
Аврора помолчала, ожидая вопросов, но их не последовало.
— Ты читала про кланы, Инэрис?
Инэрис нахмурилась.
— Читала. Но не понимаю, что ты хочешь сказать.
— Я устала от вечных интриг великих домов. У меня есть основания полагать, что против меня готовился заговор. Подобное — повод вернуть светлую и тёмную дугу к тому, с чего они начали. У герцогов будет возможность самостоятельно выбрать тех, кто возглавит их. Светлая дуга должна выбрать тебя.
Инэрис открыла рот, чтобы ответить, усмехнулась и снова закрыла.
— Как скажешь, — сказала она, решив, что спорить бесполезно. — А… кого выберет тёмная дуга?
— Элеонор, само собой.
Аврора отвернулась и направилась к двери, но Инэрис окликнула её в последний момент.
— А что с наследниками?
— Ничего. Юсум взят под арест и передан в руки нового главы отдела коррекции — Анрэя Аркан.
Глава 14. Возвращение домой
Сутками ранее
Стараясь не попадаться на глаза наставникам, Дезмонд миновал два поворота и остановился у дверей тренировочного зала. Теперь он точно помнил, что здесь была назначена встреча с Рейвеном, который уже должен был к тому времени достать ключ. Однако Рейвена здесь не было.
Дезмонд посмотрел на часы. Время близилось к двенадцати.
Он сжал кулаки и заставил себя успокоиться. Нужно было подождать минут пять, прежде чем что-то предпринимать.
Рейвен показался из-за угла в пять минут первого. Выглядел он плохо и мало походил на того человека, которого Дезмонд знал пять лет — лицо его заострилось ещё больше, под глазами залегли тени. «Неужели я выгляжу так же?» — подумал Дезмонд против воли.
По правую руку от Рейвена шёл Эмрис. Дезмонд перевёл на Рейвена вопросительный взгляд, но тот только кивнул и показал Дезмонду металлическую пластинку пропуска.
— Идём, — бросил Дезмонд и двинулся по коридору в сторону ангара. Маршрут прокладывал он, и он же рассчитывал часы движения патрулей, так что другие двое молча последовали за ним.
Все трое двигались бесшумно, понимая, что любой лишний звук может привлечь к ним ненужное внимание.
Дезмонд шёл впереди и невольно думал о том, что они делают сейчас.
Данное слово всегда было свято для него, а присяга — слово в квадрате, слово, которое нарушать нельзя никогда. Он мог сколько угодно рассуждать о
