— За ней! — раздалось сзади. И по деревянному полу дружно затопали. Ха! С вашим весом на одной ноге не сладко, наверное.
Добравшись до начальной точки, я повернулась, чтобы побежать спиной вперед и обнаружила, что смотрю на очень сосредоточенную четверку. Болтать между собой и ржать как кони они вдруг перестали.
Подумав, я послала Ходоку воздушный поцелуй.
И, не удержавшись, пару раз сложила ладонь в воздухе — пока-пока.
Скала, по-моему, неверяще повернул голову, проверяя адресанта. А усатый, получив свой-же издевательский «привет», заметно споткнулся.
— Пэры! — завопил он. — Хватит сдерживаться, догоняем!
Ах вот как, они сдерживались. Ладно, я тоже.
И мы все прибавили ходу. Но я — впереди. А они — позади.
— Эй, герои неба! — Скала допрыгал до переходной точки и развернулся спиной. Надо же, а он спокоен. — Вы специально ее провоцируете, чтобы переволновалась и силы неправильно распределила? Не надо. Пусть лучше нормально отбегает и свой чистый результат покажет. А вы со своими длинными ногами все равно ее в итоге обгоните.
— Не в размерах конечностей дело, а в том, как уметь ими пользоваться, — вредно сообщила я, ловя ритм.
— Ну все! Плевал я на разминку! Держись, кучеряха, — Ходок рванул вперед, обгоняя товарищей. Выбрасывая длинные ноги назад с пугающей быстротой, он сосредоточился на беге. Пришлось и мне добавлять стараний, чтобы не сократить дистанцию между нами.
Пожалуй, усач и Ульрих представляли на этом маршруте самую большую конкуренцию. Кошель держался чуть позади, я только краем глаза замечала его размеренно подпрыгивающую бритую голову. А Малой и вовсе телепался последним, с его массой наперегонки не побегаешь. Но и он прибавил ходу, если догонит — зашибет.
Следующий десяток кругов прошел в режиме «Еще немного — и поймаем», но, когда я обошла Малого на целый оборот и, сцепив зубы, ожидала, что, увидев меня рядом, он подставит подножку или отпустит какое-нибудь издевательское замечание, то этого не произошло. На меня рявкнули что-то типа «шевели грабками» и… на этом все.
К сожалению, круга за четыре до конца у меня иссякли искры в ногах. И я побежала исключительно на силе уставших мышц.
— Замедлилась, — спокойно сообщил Скала, внезапно появившись рядом.
Ускориться я уже не могла, поэтому сжала губы и сделала вид, что его не слышу. Эх, а мне казалось, что фора было хорошая…
— Правильно понимаю, что искр у тебя больше десяти? — продолжил он своим низким, немного рокочущим голосом. Я чуть не споткнулась от удивления. Спрашивать точные цифры вне семьи или очень близкого круга друзей не принято, слишком интимная до полной секретности информация. — Если больше, Хельвин, да еще сохранишь темп и первой добежишь до конца, не сдашься… я, пожалуй, рассмотрю твое ученичество более серьезно. И выполню одно твое желание…
— Например? — невольно выдохнула я. Деньги, может он дать денег или товаров для торговли? Хотя, откуда у вояки ресурсы для хорошего приза. Да и сама я на издохе, слишком выложилась на старте — он был прав, когда предупреждал.
— Звезду. Хочешь, я подарю тебе звезду к началу соревнований? Без нее ты вряд ли хорошо выступишь даже на первой ступени.
Ч-что… он… сказал…
Ноги подчинялись все хуже, легкие пекло от усталости. Но, к моей радости, разум быстро и четко просчитывал варианты. Звезда, как же она мне нужна! До совершеннолетия рукой подать, а у меня одни искры.
С одной стороны, мне уже помогает Пра, правда продвижения пока не было, но мы только начали.
С другой — если я откажусь от помощи Скалы, то могу потерять надежный вариант обретения заветной мечты, ускользавшей от меня уже многие годы. Ох, да о чем я вообще думаю? Пусть у меня будет две звезды! Чем плохо-то?
— Есть у меня десятка, — пробурчала я. — А насчет твоего обещания… слово даешь?
— Слово?
— Да. Результат гарантируешь?
— Сначала добеги первой, — и он ускорился, вдруг начав отрыв.
— Давай, Ульрих! Я тоже иду на обгон! — заорал постоянно оглядывающийся на меня Ходок. В этот момент его догнал Кошель и попытался ухватить за одежду. Они с фырканием принялись трясти друг друга прямо на бегу и обо мне на время забыли.
— А почему физически мешаете? Я тоже могу толкаться? — крикнула я безадресно.
— Конечно! — ответил обогнавший меня Форсмот. — Правилами же запреты не оговорены.
Выйдя на следующий круг, я сосредоточенно запрыгала на правой ноге… Уже вторая, после Скалы. Не первая. Мою звезду нагло утаскивали из-под носа! Мою родненькую!
Прикусив губу, я рванула вперед.
— Посторонись, одноногий! — рявкнула, чуть не уткнувшись носом в его спину. И он… качнулся в сторону, уступая дорогу. Еще, еще!
В зале перестало хватать воздуха. Я ловила его ртом, но он никак не проталкивался в горло. Нога одеревенела, но я упрямо двигалась, не обращая внимания на боль. Ну же!
Оставшиеся круги прошли в тумане. Мне что-то кричали, грозились обогнать. Метров за десять до финиша даже догнали с двух сторон и попытались плечами отжать назад. Понятия не имею кто это был, я уже плохо видела. Но одна-то нога у меня была свободной, поэтому извернувшись, я ловко поставила обоим подножки. И с удовольствием послушала грохот за спиной, перемежаемый проклятиями.
Последний рывок я сделала… просто упав вперед, потому что сил практически не осталось. Просто рухнула на пол, припечатав его ладонями, с криком «Первая!».
И стучала дальше, требуя подтверждения. Пока Скала не сел рядом и, положив ладонь мне на плечо, не сообщил: «Первая ты, Хельвин, первая. Умница. Ты хотела гарантий, считай, они у тебя есть».
Все! Две! Две звезды у меня скоро будут. Мысли неслись, никак не успокаиваясь, словно я продолжала бежать.
— И правда молодец, — с другой стороны на доски плюхнулся Ходок. Но тоже не ничком, а спиной и облокотившись на локти. — Красава просто, вальнула меня прямо у финиша. Наш человек.
— Сразу видно — очень хочет учиться… у Скалы, — заметил Малой, тоже присаживаясь за компанию.
Удачно так приземлился, прямо у моей ноги. Ладно, пожалею. Во-первых, потому что я милостивый победитель. А во-вторых, потому что не могу даже шевельнуть этой самой ногой.
Видела бы меня сейчас Пра, можно сказать — делаю все по ее рекомендации: валяюсь в окружении полуобнаженных мужчин, вся такая маленькая и победительная.
Голос Форсмота надо мной снова зарокотал, я дернулась, но широкая ладонь удержала меня за плечо словно припечатывая:
— Кошель, скажи нам аналитику по девушке, пусть она тоже послушает, привыкает к тебе.
Я хотела спросить, зачем мне привыкать к этому молодому человеку, как он заговорил:
