догадывалась, что именно.
С чем я осталась? Нас четырнадцать человек, и не могу себя винить, что двоих я не уберегла. Одного я записала бы на свой счет, и то с натяжкой. Но у меня четыре женщины и четверо детей — цена за ошибку будет слишком высокой.
— Думаешь выбраться через окна? Бесполезно. Я пробовал раскачать камни — на всякий случай. Вам могла понадобиться помощь, но поверь, пропихнуть в эти щели возможно только парнишку. Тот завал внизу я тоже успел изучить. Мы не сможем его раскопать, нам нечем, или это займет месяцы.
— Что предлагаешь? — сухо спросила я.
— Ждать. Ждать помощи, она явится. Капитан стражи ждет подмогу от короля.
Откуда у тебя такие сведения?
— Откуда ты это знаешь? — А у меня усмешка тоже весьма недоверчивая. — Тебе кто докладывал? Ты простой стражник.
— Который каждый раз открывал капитану ворота, — напомнил он. — Может быть, он и врал, чтобы мы в городе не дергались.
— И это было бы совсем грустно, — заметила я и потерла лицо. Мясо было сытным, но тяжелым, черт побери, в желудке у меня была неприятная тяжесть, и я вдруг ужаснулась пришедшей в голову мысли. Эта девочка, которая может быть давно уже замужней дамой, может оказаться в положении…
Я отмахнулась от Ару, который обеспокоенно заглядывал мне в глаза и протягивал бутылку с водой. Нет, брат, прости, но тут ты мне ничем не поможешь. Я даже не уверена, что готова отдаться в умелые руки Анаис, зато с каждой секундой крепла убежденность, что вот так, как Жизель, мыкаться я не готова. Нет, нет, я никто, звать меня никак, какие дети в мире, где лекарь моет руки раз в пару лет, и то если не забудет. Какие дети, когда мне придется не только вручить Анаис свое здоровье, но и пополнить ряды ее трудолюбивого персонала. Была богачка, может быть, до этого бунта, да вся сплыла, если верить Жаку.
Да, если верить Жаку. Кому я могу верить, кроме себя?
— Очень холодно, — обронила я, и Ару удивленно захлопал глазами. Черт, да, мужчинам этого времени — привычный климат. — У нас кормящая мать, два младенца и двое детей. Надо что-то придумать. Знаешь…
Я поискала взглядом Анаис — она сидела у стены и как всегда возилась с пеленками. Доктора и Мижану она умудрилась заставить работать, что меня не могло не порадовать, хотя их кислые физиономии недвусмысленно намекали, что они не столько работают, сколько делают вид.
Вечное кресало? Я потерла пальцами виски: так лучше думалось о вещах, которые для меня сродни были управлению МКС или разработкой вакцины. Мы можем им что-то зажечь? Им — да, но проблема: жечь нечего. И никакая вылазка не поможет нам добыть столько веток, чтобы поддерживать здесь огонь. Хотя…
У нас есть отличное топливо. Если забыть о брезгливости, если подумать о том, что таким образом мы избавимся от источника потенциальной заразы, и если точно знать, что нам удастся его поджечь.
— Как работает вечное кресало?
— Думаешь купить у нее? — понимающе склонил голову Ару. — Не продаст. Оно стоит целое состояние, потому что…
— Как работает?
Анаис зажгла свечу от кресала, не от рядом горящей свечи. И тогда я решила, что она просто хвалится, но что если в этом был смысл?
— От него загорится все, что возможно. Камень — исключено, металл — нет, точнее, такие кресала стоят как королевство. Но даже от того, что есть у нас, можно…
Мне хватило. Теперь — убедить Анаис, что мне необходимо осквернить ее сокровище. У меня имелся аргумент, но не было гарантий, что его не проигнорируют.
Это, конечно, авантюра из авантюр, то, что я собираюсь сделать, но если и приниматься за безнадежное дело, то пока не стемнело, чтобы не было видно огня.
— Возьми веревку, — распорядилась я, — натяни ее от сих до сих. На нее мы повесим сушиться пеленки и заодно закроем пламя от лишних глаз.
Ару умел исполнять приказы, и за эту часть плана я была спокойна. Оставались Анаис и аргумент. Не спорю, что мне хотелось отыграться на тех, кто постоянно отлынивал от работы и поддерживал Бриана в его мерзости. Но Бриан расплатился за все сполна — настала очередь Мижану и его доктора.
Я села на пол напротив Анаис.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Она нахмурилась. — За травы. За то, что я не умер этой ночью.
— Пустое, — без тени улыбки отозвалась Анаис. — Ты делаешь больше для нас для всех.
— Могу сделать еще кое-что, — осторожно, но с энтузиазмом начала я, — чтобы согреть женщин и детей. Ару натягивает веревку, на нее можно будет повесить пеленки. — Анаис оторвалась от своего занятия и посмотрела на меня с интересом. — Будет недолго, но тепло. И мне понадобится твое кресало. И твои помощники. А тебе помогут Мишель и Симон.
Глава восемнадцать
— Хочешь сжечь эту парочку? — хохотнула Анаис. — Хорошее дело, но орать они будут — куда там канварам. А ну тихо! — И Мижану достался подзатыльник. — Никто тебя, немочь, жечь не станет. А что у нас жечь?
Я выразительно потыкала пальцем в направлении сортира.
— Можно сложить как раз вон там, — палец переместился в сторону ниши: рядом нечто вроде углубления, в котором можно соорудить импровизированный камин. — И поджечь. А помощники твои мне нужны для того, чтобы перенести топливо из выгребной ямы…
Я ожидала чего угодно: плюхи, воплей, сомнений в моих умственных способностях и категоричное «нет» использованию вечного кресала. Вопли Анаис действительно мгновенно заткнула плюхой, только вот не мои. Мижану свалился набок, хватаясь за пострадавшую щеку, и я предполагала, что он местами лишился зубов. Доктор был умнее, орать не стал и заранее увернулся, но ему все равно досталось за компанию.
— А кресало тебе зачем?
— Я не уверен, что дерьмо так легко загорится, — призналась я. — Но кресало подожжет его точно.
Анаис сдвинула брови. Я приготовилась все свое красноречие положить на этот алтарь.
— Ладно, — сказала она, — это дорого, но я отрежу тебе немного фитиля и брошу на, ха-ха, это же надо такое придумать! Ха-ха-ха, да простят меня Молчащие, но они и верно ведут вас, монахов! Ха-ха-ха-ха!
Веселящаяся
