— А через три дня нас ждет последний Королевский бал, на котором и объявят финалисток. По традиции, все невесты должны подготовить свой танец для Его Светлейшества и исполнить там. Это будет последнее испытание. Напомню, у каждой из вас еще есть шанс повлиять на решение Повелителя.
Танец? Ох. Публичные сольные выступления — не самая моя сильная сторона, даже в этом прекрасном теле. Но видимо, это действительно давняя традиция, раз Теоллар оставил ее без изменения, в отличие от других испытаний.
Невесты несколько теряются от новостей. Но чтобы их добить окончательно, к нашему столу приближается леди Веантра и садится по правую руку от своего воспитанника. Причем сегодня наш завтрак проходит не в узком кругу, как в день первого знакомства с ней, а при всем Дворе. Теоллар явно провоцирует невест, приглашая гномку за большой стол, а возможно, и не только невест.
Сердечко сжимается от внезапного подозрения: не готовит ли он таким способом почву для принятия королевы-полукровки?
Кто-то из аристократов, однако, умудряется громко принебрежительно фыркнуть.
Теоллар медленно поднимается со своего места. Судя по взбешенному взгляду, сейчас отыщет наглеца и выскажет ему все, что думает.
Но нет. Он лишь подает руку няне и произносит громко, так, чтоб слышали даже на другом конце стола:
— Присаживайтесь, леди Веантра. Составьте мне приятную компанию. Отныне в моем дворце и за моим столом рады представителям всех рас. И самое главное: я запрещаю какие-либо предрассудки в отношении смешанных браков. Никто не посмеет мешать паре быть вместе, если они разной расы, но любят друг друга. Нам пора двигаться вперед, а не тонуть в собственном невежестве. Максимильон, прошу, объяви о моем новом указе всем, пусть подданные Эльфирия узнают об этом сегодня же. Наша страна невероятно отстала в своем развитии от всего мира, где уже давно никого не волнует расовая принадлежность. Все мы равноценные дети Шендара. Нет ни высших рас, ни низших. Все мы равны перед Великим Духом. Примером для нас служат принц Эйджен и его милая супруга Ксенья. Я попросил их сегодня прийти к завтраку в своих вторых ипостасях.
Мы все ахаем. Принц Эйджен явится к нам в облике дракона? А Ксения? Она ведь человек! Но почему он сказал про вторые ипостаси?
Тут же опять слышится всеобщий вздох, полный то ли страха, то ли восхищения, потому что в огромных окнах столовой что-то перекрывает свет.
Вот и наш дракон.
Прекрасно видно, как он приземляется в саду и уже вследующее мгновение превращается в обычного человека, направляясь в столовую.
Но вот кого я никак не ожидаю увидеть, так это свою рыську рядом с ним.
Стоп, так она не местная? Она принадлежит наследнику?
С изумлением смотрю, как они входят и садятся за стол.
Эээ…
Это как? Зачем кошку, хоть и такую милую, усаживать вместе с нами?
Моргаю удивленно, не понимая, как вообще это связано с речью Теолара? И где Ксюша?
Догадка мелькает где-то на затворках сознания, но я пока не могу ее четко сформуировать. Просто потому, что земной мозг не способен такое запросто принять.
Я до сих пор в полном шоке от впервые увиденнного мною дракона, который прямо на глазах превратился из гигантского ящера в человека, а мне еще одну загадку подсовывают.
Но не одная я в непонимании. Похоже, весь Двор тоже. Ну то есть за всех сказать не могу, не вижу лиц других аристократов, явившихся позавтракать в обществе правителя, а вот невесты все сидят с открытыми ртами. Самые несдержанные из них уже брезгливо скривили моськи.
— Ваше Высочество, — обращается к принцу Теоллар, — прошу, расскажите скорее собравшимся, какой расы ваша замечательная супруга Ксенья, пока они не наделали глупостей.
Эйджен обводит всех взглядомя, на секунду задерживается на мне, хмурится, но уже не до того.
— Моя супруга Ксения — оборотень. Принцесса Кошачьего Царства. — И он указывает на рысь, которая со своего места величественно взирает на изумленное общество. — В Империи Драконов расовые различия полностью уже много веков игнорируются. Межрасовые браки скорее приветствуются, и даже больше — оборотни спасли драконов от вымирания. Если бы мы пренебрегали друг другом, драконы перестали бы существовать. Поэтому я согласен с Повелителем Теолларом — такая мелочь, как раса, не должна быть препятствием для дружбы, брака или любви.
И смотрит, главное, мне в глаза. Неужели призывает признаться?
Но мне не до того. У меня в душе вспыхивает обида. Очень, очень сильная. Значит, это всегда была Ксения! Кошка, которая видела меня истинную. Но почему же она не призналась? Я бы поняла. Почему она предпочла молчать?
Я не вижу объяснений ее поступку, кроме одного — в образе кошки она пыталась выведать обо мне больше информации, узнать мои секреты!
Мне становится противно и душно. Я считала их друзьями, а они, наверное, тайком смеялись надо мной! У них было столько возможностей признаться, но они не сделали этого. Даже когда мы выяснили, что обе с Земли.
А сейчас я чувствую себя полной дурой. Может, они еще и Теоллару расскажут обо мне, раз так радеют за равенство рас?
Поднимаю глаза и натыкаюсь на Ксению уже в нормальном обличии. В ее взоре, адресованном мне, раскаяние и вина.
Но мне это не нужно! Я теперь им вообще не верю!
Отворачиваюсь и с равнодушным видом при ступаю к завтраку. Да, в горле ком от слез, и есть сложно, но я делаю это назло. Не хочу показывать, как меня задела их ложь. Не знаю на счет Эйджена, но Ксения, как моя соотечественница, попаданка, могла бы предупредить меня, а не скрываться до последнего.
Вслед за мной к завтраку приступают и остальные невесты. Выглядят они слегка контуженными.
От Теоллара не ускользает мое внешнее пренебрежение.
— Фейри Виневьена? Вы сомневаетесь в том, что я издал правильный указ?
Утыкаюсь в свою тарелку, не смея взглянуть на него. Я ведь понимаю, для чего это — чтобы потом можно было взять в жены даже полукровку. Но он не знает, как все непросто. Я не полукровка — я стопроцентный гном, и он не сможет быть со мной никогда.
— Конечно же нет. Все правильно, — отвечаю на его вопрос. Хочу сказать, что возмущена ложью этих двоих, но вовремя прикусываю язык. Кто бы говорил о лжи! Уж мне точно нужно молчать, а никак не упрекать важных гостей в обмане. — Я согласна полностью.
Кивает, но видно, что обескуражен. Не понимает моего поведения, раз я на его стороне. Но принимает как факт и не пытается выяснить здесь и сейчас. Но, чувствую, мне еще предстоит объяснение.
Что ж. Наедине можно и соврать. Одной ложью больше, одной меньше… Меня уже ничего не спасет.
Даже чистосердечное, если бы я вдруг решилась.
Однако и тут все плохо. Буквально кожей ощущаю, как во мне прожигает дыру еще один бешеный взор — Крамниэль. Он сидит недалеко и следит за мной, за каждым моим жестом. Черт, да он меня и сам убьет, не дожидаясь Теоллара, если вздумаю отойти от плана хоть на шаг. В его глазах угроза, и я понимаю: по сравнению с тем, что он со мной сделает, пятьдесят лет в каком-то там замке мне покажутся раем.
