— Пожалуйста, — шепнула, понимая, что еще чуть-чуть и я действительно сорвусь. Я не хотела. Не хотела скатываться в истерику.
— Нет уж. Ты говоришь отец. Семья. Так вот, ты хотела узнать про мою семью, Слав? — Мир говорил тихо, прожигал меня своими темными глазами, но его слова звучали набатом в моей голове. Словно кто-то нажал на кнопку усиления звука, заглушая при этом шум, доносящийся из зала музыки. — Они все здесь сегодня. Все мои кровные родственники здесь, Слав. Как тебе такое?
Я зажмурилась, не выдержав его напора. Той дьявольской злости, которая кипела в нем. Я поняла. Поняла. Что Мир злился не на меня. Это вылилось его бессилие. На судьбу, на ситуацию. И, слушая каждое его слово, я понимала, почему именно сейчас.
— Почему я заговорил про фарс? Так вот посмотри на всех этих людей. Элиту, мать ее. Верхушку. Там в зале есть и мой отец, который заплатил своей любовнице за аборт и вышвырнул ее вон. Тут есть и моя мать, которая забеременела специально, чтобы женить своего “папика” на себе. А когда не вышло, что думаешь? Она сделал аборт? Не-е-ет, Слава, ей врачи не рекомендовали, будто бы ей забеременеть впредь будет очень тяжело. А она хотела. Хотела еще. Следующую попытку, чтобы удержать следующего папика. Ей же было восемнадцать, вся жизнь впереди.
Я открыла глаза, встретилась с его взглядом и не смогла сдержать болезненного стона. Мирослав открывал мне душу, рассказывая то, что причиняло ему страдания. То, что донимало мужчину всю его жизнь. Грызло изнутри. А я ничем… Совершенно ничем не могла ему помочь.
— Мир, все хорошо, — эти слова были такими пустыми. Ничего хорошего. Ничего.
— Она не просто отказалась от меня, она еще и в графе отца указала имя выдуманного чувака. Чтобы меня тяжелее было найти, если что… Вдруг, — хохотнул он, только вот в глазах не было смеха. Там было столько боли, что мне захотелось выть. Вместе с ним или вместо него. Мне так хотелось забрать его боль. — Но он нашел. Нашел, Слава. Даже забрал меня в свой дом, когда мне было шестнадцать. Представил сыном, но несмотря на это меня не воспринимали даже слуги, натасканные мачехой. Лишь дочка домработницы, которая жила на территории вместе с родителями, хорошо общалась со мной. Она была на пару лет старше, и я по пацанской наивности думал, что влюбился. И знаешь что?
— Что? — спросила я, потому что он этого хотел.
Но сама я не хотела ничего слышать.
Мне было страшно.
— У меня был брат, Слава. Старший. Законный сын своего отца. Так вот. — Мир шумно сглотнул, а я положила ладони на его грудь. Мужчина часто дышал, словно запыхался. — Я так и не узнал, что произошло на самом деле. То ли он ее изнасиловал, то ли просто жестко трахнул, — усмехнулся Мирослав, глядя словно сквозь меня остекленевшим взглядом. — Но факт побоев и насилия был налицо, только вот Оля твердила, что это был я. Я! Понимаешь? — рыкнул он. — Я насильник.
Каждое его слово разрывало меня на части. Огнем опаляло мои легкие, лишая возможности ровно дышать.
— Мир, — шепнула и двинула ладони вверх к его шее.
— И он поверил. Отец поверил. Что, в общем-то, было не так уж и удивительно. Мне сделали честь и отмазали от колонии. А потом, как щенка, попрекали непонятно чем. — Соколовский мотнул головой и разжал руки на моей талии, я вздрогнула. Не хотела, чтобы он отстранялся от меня. Даже если всего на миллиметр. Но мужчина взял мое лицо в ладони и выдохнул в самые губы полушепотом: — Я сбежал. Вернулся в интернат. И, когда я добрался туда, все мои документы были там. Понимаешь? Он почистил все. Даже то, что забирал меня. Я вновь стал Соколовским. И я рад этому, Слава. Рад.
Мир замолчал, но взгляда моего не отпускал. Мужчина был собран и сосредоточен. Он ждал чего-то от меня, а я, как всегда, не знала, что ему сказать. Что ответить на такое признание.
— А твой… — запнулась, пытаясь подобрать подходящее слово. Ведь Мир не захотел бы сейчас слышать слово брат. Не в том контексте уж точно.
— Брат? — понял он меня и поморщился. — Он тоже здесь, Слава. Поэтому поехали отсюда. А — Мирослав погладил подушечкой пальца мою скулу, и я потянулась на ласку. Потерлась лицом о его руку, прикрыв глаза.
— Ты за это хочешь ему отомстить?
Его палец замер, а я почувствовала, как мужчина напрягся.
— Откуда?
— Какая разница, — шепнула, скрывая дрожь. Мир был рядом, но я замерзла. Было невыносимо холодно и внутри, и снаружи. Хотелось согреться самой и согреть любимого.
— Слава, это не месть. Это гештальт незакрытый. Пока этот человек не сядет, я не смогу нормально жить.
— Даже со мной? — Я распахнула ресницы и уставилась в темные глаза своего уже мужа. — Мир, даже со мной не сможешь?
— Слава, не говори глупости и не мешай все в одну кучу. Ты — это ты, и ты… — он сглотнул и усмехнулся, впервые за весь разговор как-то по-доброму, что ли. — Ты — это вообще отдельная история. Давай сбежим? — Мир слабо улыбнулся, а я потянулась к его губам и быстро чмокнула.
— Пошли, пока не хватились. — Сжала его ладонь, лежащую на моем лице, и потянула мужчину в сторону.
— Слава, стой, замерзнешь, — остановил он меня.
И правда. Мир без пиджака. Я в свадебном платье с открытыми плечами.
— Что же это вы, товарищ муж, не продумали план побега? — улыбнулась я максимально широко. Я хотела его отвлечь. Я хотела его поддержать. Я хотела ему помочь. Если он рассказал о таком, значит, доверял мне. Значит, ценил и все же считал близким человеком. Единственным близким человеком.
— Товарищ жена, вы поставили меня в тупик, — подыграл он мне и повел обратно в сторону зала.
— Все? Побег отменяется? — шуточно насупилась я, на самом деле прекрасно понимая, что Мир ищет варианты и вот-вот их найдет.
Мы вошли в зал, держась за руки. Долго шли вдоль стеночки, а потом быстро свернули в сторону столика Самойловых.
Ну надо же.
Я робко улыбнулась всему семейству, по-прежнему сидящему на своих местах, а Мир нагнулся к Вету и что-то ему проговорил на ухо. После этого Виталий достал из кармана пиджака телефон, положил тот на стол, а сам пиджак отдал Соколовскому. Затем что-то тихо шепнул моему мужу и постучал его по плечу, не переставая при этом улыбаться.
— Пошли, — потянул меня тут же Мир. — Только не торопимся, идем неспешно. Не привлекаем внимания.
В холле Мир накинул мне на плечи чужой пиджак и вытащил из кармана ключи от машины. Я звонко рассмеялась, и в этот момент из коридора показался мой отец в компании еще пары неизвестных мне мужчин.
Я растерялась, а Мир, громче, чем требовалось, выкрикнул:
— Бежим! — И потянул меня к разъезжающимся стеклянным дверям.
Мы добежали до парковки, я пару раз чуть не упала, запутавшись в пышных и длинных юбках, но Мирослав поддержал, не дал мне свалиться на землю. А затем быстро усадил в автомобиль
