Наши взгляды с Максом встретились. В повисшей тишине я отчетливо услышала звук собственного бешено бьющегося сердца. Все еще будучи под воздействием зелья, я неосознанно потянулась к Максу и тот, прерывисто выдохнув, встретил меня на полпути.
Мы замерли в объятиях друг друга, будто раздумывая, что делать дальше. Краем сознания я все-таки понимала, что поцелуй лишь осложнит ситуацию. О чем размышлял Макс, знал только бог.
Мое тело отзывалось на теплоту его кожи, на его близость, и я закусила губу, борясь с собственным желанием.
— Не отвечайте сейчас, Вероника, — обжигая шепотом мочку уха, проговорил Макс. — Я дам вам пару дней. Затем либо вы мне все расскажите, либо я узнаю обо всем сам. Не рекомендую выбирать второй вариант.
Перед внутренним взором снова предстал пыхтящий Саймон, который принялся взбираться по двери, как по откосной скале. Понадобилось немного времени, чтобы он проник в замочную скважину и что-то там помудрил. Раздавшийся щелчок замка будто пробудил меня ото сна.
Я дернула за ручку и, когда дверь поддалась, буквально вывалилась в проем.
— Прощу прощения, мне пора! — брякнула я и припустила по коридору разве что не бегом.
Спину жег тяжелый взгляд Макса.
ГЛАВА 15Стоило мне оказаться в спальне, как я громко застонала и рухнула лицом в подушку.
Да что же это такое происходит?
«Я бы спросил другое: что теперь делать?»
Я неохотно приподнялась на локтях и в сомнениях покосилась на платяной шкаф. Неужели снова доставать чемодан и судорожно паковать его? Честное слово, это становится уже какой-то странной традицией!
На постель запрыгнул Саймон. Его коготки прошлись по покрывалу, а затем он сам появился на подушке рядом с моим лицом.
«Твой Макс тебя не отпустит, — хамелеон чуть дернул хвостом, который тут же сменил цвет с изумрудного на фиолетовый. — Сбежишь сейчас, только укрепишь его подозрения и разбудишь в нем азарт охотника».
Я скривилась. Что-что, а играть в хищника и его жертву мне не хотелось категорически.
Фантазия подло подкинула мне образ Макса в обтягивающих кожаных штанах и с ружьем. Липкая розовая дымка тут же снова затянула мой разум, заставив ненадолго забыть о реальности. На губах расплылась вся та же томная улыбка влюбленной идиотки.
«А ну возьми себя в руки! — возмутился Саймон. — Меня от этой картинки с полуобнаженным Максом сейчас стошнит!»
Я потрясла головой, стараясь изгнать все непристойные мысли, но не особо удачно.
Ладно, мне просто нужно сварить противоядие. Если отправиться ночью в сад и поискать трав…
Саймон высунул язык, как делал всегда в моменты задумчивости.
«Твоя реакция вызывает у меня некоторые сомнения в том, что это было именно приворотное зелье».
Я с удивлением взглянула на расположившегося на подушке хамелеона.
Что? Почему?
«Ты ведешь себя так, словно тебя опоили напитком, вызывающим сексуальное желание, а не любовную привязанность. Если так, то через пару часов эффект сойдет на нет без всякого нашего вмешательства».
Меня окатило волной облегчение, а затем — раздражения. Да что я за ведьма такая, что никак не могу сварить то зелье, которое хочу!
«Не волнуйся, это нормально. Ты же только учишься, да еще и без наставника».
Я передернула плечом, не желая слышать утешения, а затем постучала указательным пальцем по губам, прикидывая вероятность того, что Саймон все-таки прав.
А если это все-таки приворотное зелье?
«Тогда отправимся гулять в ночи с плетеными корзинками. Но я все-таки советую немного подождать. Ты сейчас способна здраво мыслить?»
Я осторожно прислушалась к себе, опасаясь снова ощутить тот неестественный трепет внизу живота и огненную, обжигающую тягу к Максу.
Кое-что я все равно почувствовала, но с этим можно было бороться. Особенно, если забаррикадироваться в спальне и не высовывать носа наружу.
«Отлично! Любая магия обычно действует на ведьм в меньшей степени, чем на людей. Собственно, поэтому ты так быстро справилась с собой. Так что у нас есть все шансы пережить этот вечер, а утром выбрать тактику для разговора с твоим магом».
Я хотела по привычке поспорить на тему того, можно ли считать Макса «моим», но в этот миг дверь распахнулась, и в комнату, едва не снеся дверь с петель, ворвалась маменька.
Саймон тут же принял цвет наволочки. Я же растерянно воззрилась на припыленное платье матери и ее растрепанные волосы, из которых выпала половина шпилек.
— Где она?!
В голосе Патриции было столько гнева, смешанного с угрозой, что даже мне захотелось спрятаться под кровать и продолжить диалог уже оттуда.
— Кто? — миролюбиво поинтересовалась я.
Я стойко выдержала ее взгляд, который метал гром и молнии.
— Эта змея! Твоя тетка, Агата!
— А-а-а, — с пониманием протянула я и уточнила: — Вы все-таки получили мое письмо?
Патриция, видимо, успела немного остыть, потому что с треском захлопнула дверь, а затем с достоинством королевы опустилась на стул с высокой резной спинкой.
— Конечно, дорогая, — мрачно ответила маменька. — Ты вовремя предупредила меня: я заткнула рты всем сплетникам, отправила весточку твоим отцу и… прибыла сюда, чтобы поговорить с сестрицей.
В интонациях маменьки снова прорезались те самые нотки, после которых человек хватается за нож и наносит сорок ударов подряд. Мне стало не по себе.
Тетушке я, конечно, не сочувствую, но смерти тоже не желаю. Патриция же ее на кусочки растерзает!
— Может быть, сначала поговорите со мной?
Маменька взглянула на меня с досадой, как на помеху, внезапно возникшую на пути.
— О чем, дорогая? — с раздражением отмахнулась она. — Мне уже сказали, что ты прошла второе испытание и оказалась в финале. Я в тебе не сомневалась!
Выражение ее лица говорило о том, что об этом она вспомнила только во дворце, случайно услышав местные сплетни. Все-таки забавная штука — жизнь: Вероника поменялась со мной душами, чтобы я выиграла отбор и избавила ее от гнева маменьки. А той и дела не оказалось до успехов или поражений дочери! Маменька слишком увлеклась устройством своей личной жизни, чтобы всерьез контролировать ситуацию и ставить палки в колеса.
