Кутаясь в меховой жилет и слегка покачиваясь в плетеном кресле, Марина читала послание хозяйки Ульфенхолла. Катя сообщала о благополучном путешествии в родную Березовку и удачном исполнении важного поручения.
Марина выдохнула с облегчением, теперь-то родители будут спокойны, думая, что она готовится стать женой состоятельного бизнесмена – конезаводчика, который на досуге организует исторические реконструкции.
«Молодец, Катюша, отличная получилась легенда. Правдоподобная!»
Также в письме Катя намекала на свое легкое недомогание и выражала надежду, что не слишком надолго отстанет от Марины в познании радости материнства.
«Вот и прекрасно. Будем дружить домами… то есть замками!»
В камине уютно гудел огонь, под потолком щебетал чиж в деревянной клетке, а у соседнего окна мерно поскрипывали костяные спицы Пайны, – служанка вязала шерстяной конверт для новорожденного. Выкройку разработала сама Марина.
«До рождения малютки еще далеко, но так приятно возиться с маленькими вещичками. У меня уже куча распашонок готова, никогда не верила в примету, что детское приданое надо покупать в последний момент. Ах, какая же прелесть получится… еще лентами украсить и льняное покрывальце расшить в цвета герба Дагмара. Он сразу заметит, будет счастлив и горд».
Вдруг в коридоре послышался топот и взволнованные голоса слуг. Где-то внизу у ворот яростно лаяли псы. Марина отложила пакет с лекарствами, доставленными от Кати, и обратилась к Пайне:
— Посмотри, пожалуйста, что там случилось? Может, Дагмар вернулся? Мы его ждали к ночи.
Но дверь приоткрылась и в комнату заглянула рыжая Сельма. Глаза у нее были изумленно-восторженными.
— Госпожа, посмотрите скорей в окно, нашему Пауку вздумалось прогуляться. Наверно, он никогда прежде не видел снег.
Марина немедленно выбралась из глубокого кресла и откинула тонкую кисею цвета незрелого персика, обнажив мутноватое стекло. Посредине двора в окружении рычащих собак, сгорбившись, стояла коренастая фигура в темном плаще. Чуть поодаль собрались бесстрашные мальчишки лет десяти-двенадцати, у каждого в руке палка и снежный ком.
Лай кобелей смешался с угрозами и насмешками дворовых сорванцов.
— Они собираются его бить? - поразилась Марина. - Нет, надо прекратить это безобразие. К тому же, Архан может быть опасен, если его разозлить. Сельма, позови мужчин! Пайна, подай мне накидку, - я спускаюсь!
На узкой винтовой лестнице пришлось двигаться медленно, и к тому времени, как Марина оказалась на улице, вокруг Архана уже собралась маленькая толпа. Больше всего удивляло поведение троицы молодых конюхов и двоих воинов из охраны – они подзадоривали мальчишек и беззастенчиво обсуждали жутковатую внешность дикаря, хотя тот и прикрывал голову плотной тканью.
— Что здесь за представление? – гаркнула Марина, придерживая рукой спадающий на лоб широкий капюшон. – Попрошу разойтись!
Объяснение начал рослый парень в щегольских кожаных доспехах.
— Мы много слышали о жителях Гиблого леса, но ни разу не приходилось видеть их у себя под носом. Редкостное страшилище! Пусть залезает в свою нору, пока господин не решил, что с ним делать.
— Дагмар выделил ему место в своем замке и приказал лечить. Издевательства в список не входят. Оставьте человека в покое, - возразила Марина.
— Но это грязный дикарь!
— Неправда, его недавно выкупали и переодели. При осмотре даже вшей не нашли. И речью он неплохо владеет. Будем же милосердны, товарищи!
Желая подать личный пример, на слегка дрожащих ногах Марина смело шагнула к Архану, но пожилой воин с обнаженным мечом в руках преградил ей дорогу.
— Не следует подходить близко, леди! Я согласен с вашим распоряжением, старика надо загнать обратно в каморку, там он никому не повредит.
— Подожди, может, у него есть какие-то просьбы, - досадливо отмахнулась Марина, чувствуя себя уверенней под защитой опытного стража. – Архан, скажи, ты вышел прогуляться на свежем воздухе? Или тебя беспокоят раны? Не бойся, тебя не обидят в доме рыцаря Дагмара де Даркоса. Я его жена, можешь обратиться ко мне, если нужно.
Спустя пару минут молчания из-под темного плаща раздался скрипучий, но вполне внятный голос:
— Страх мне не ведом. Но я умею помнить добро.
Откашлявшись, чтобы справиться с легкой неловкостью, Марина предложила дикарю пройти в кухню за миской горячего супа.
— Дагмар неохотно рассказывает о Гиблом лесе, впечатления его не из приятных, но ты, вероятно, скучаешь по дому? Тебе хватает еды? Одежда достаточно теплая?
Архан издал низкий горловой звук, схожий с каркающим смешком.
— Передай мужу, я всем доволен. Когда умру, сожгите мои останки, чтобы я смог заново родиться в зеленых дебрях.
— Будет исполнено, - просто ответила Марина, вспомнив причину, заставившую Дагмара доставить «паука» в Черные камни.
«Он – крепкий старик, но ему осталось недолго. И все же королевский советник запретил увозить его обратно в Инсекту, будто бы он сможет поведать родичам наши секреты, да я и сам не стремился попасть на заставу и умножить разлуку с тобой, дорогая Марин. Пристроим беднягу в крепости, пусть проживет остаток дней в сытости и покое».
Мальчишки взвизгнули и разбежались, а псы припали к земле, угрожающе ворча. Заваливаясь из стороны в сторону на тонких кривых ногах, Архан поковылял в свою каморку. Пристально поглядев ему вслед, Марина приказала конюхам отыскать надежную палку – костыль и позже сама принесла ее к порогу банного пристроя, где ютился лесной гость.
"Дверь приоткрыта, значит, не так уж он опасается холода..."
— Э-эй! Вы можете свободно гулять у южной стены, когда захотите. Никто больше не станет дразнить вас, слышите?
Страж, сопровождавший леди, смачно зевнул и отвернулся, скучая, поскольку косолапый старик больше не казался ему опасным. Но по железной обивке двери царапнули острые когти Архана, два красноватых глаза в упор уставились на Марину и сдавленный голос тихо произнес:
— Меня здесь называют дикарем, но я умею читать людей, словно книги. Я вижу, что ты томишься о своей родине, а ведь до нее можно добраться, не покидая этой высокой ограды.
