— Тоже мне печаль-забота!.. Выбрала бы познатнее да попригожее, — усмехнулся кто-то из маг’ярцев.
Альвийка хмыкнула:
— В том-то и дело, что выбрала. Одна из дочерей — Любояра — готовилась к свадьбе и тайком встречалась со своим женихом у садовой ограды. А вот другая — Зоремира — давала всем женихам от ворот-поворот. Девица всерьёз решила стать наёмницей, и никто не мог её переубедить. У несчастной матери оставалась одна надежда — Лунхар.
— Я, кажется, догадалась, кто ваша бабушка, — выдохнула Яронега.
Видунья посмотрела на неё:
— Дед и сам толком не понял, когда успел влюбиться! Только в какой-то момент оказалось, что других девушек — альвиек, обычных смертных — он больше не замечает. Перед глазами только она!
Княжна мечтательно вздохнула:
— Наверное, ваша бабушка была особенным человеком, раз её полюбил альв.
Нимфириель улыбнулась, только улыбка вышла ненастоящая и какая-то злая. Яронега поёжилась:
— Вы сами говорили, что союзы между альвами и людьми бывают редко.
— И это правильно! — не спорила видунья. — Нельзя сходиться представителям столь разных рас. Да, мы не сильно отличаемся внешне, но внутренние различия огромные.
— Но любовь…
Видунья перебила девушку:
— Союз со смертным — это самоубийство для альва, княжна. Альвы любят лишь раз. И не дай боги, чтобы это оказался смертный. Я видела такие пары. Я видела альвов, оставшихся без своих половинок, — девушку передёрнуло. — Они похожи на мертвяков: ходят, говорят, а глаза пустые. Многие быстро угасают, не в силах пережить потерю, не желая жить… Отдать жизнь длиной в тысячелетие за тридцать — сорок лет со смертным?! А потом существовать, с нетерпением ожидая смерть?.. — Нимфириель отрицательно покачала головой. — По-моему, это глупость, если не безумие. Альвы должны жить с альвами, а люди — с людьми.
— Но ведь нельзя полюбить по указке!
Видунья согласно кивнула:
— Да, я знаю. Чувство возникает неожиданно. Но первую влюблённость легко контролировать. И не допустить, чтобы она переросла в серьёзное и глубокое чувство.
— Как-то скучно и тоскливо… — пожал плечами мрачный Усыня.
— А видеть, как стареют и умирают твои дети, интересно и весело? — язвительно заметила Нимфириель.
— Но ваш дед…
— Он целиком посвятил себя службе стране и владыке. Мы с мамой видимся с ним не так часто, как хотелось бы. И не по нашей вине!
- Лунхар не хочет видеть вас, потому что вы похожи на бабушку? — предположила княжна.
— Я? — Нимфириель удивлённо замерла, потом тряхнула головой. — Нет, не очень. Моя тётя похожа… Она с мужем уехала из Мирквида на север, в королевство Снежных гор.
Почему, было понятно без слов. Яронега грустно посмотрела на альвийку.
— Однажды вы сказали, что за всё хорошее в жизни надо платить. И за любовь тоже!
— Эта плата не по мне, — резко оборвала девушку видунья.
— Ваш дед и ваш отец, думают по-другому, — возразила княжна.
— Это их выбор, — Нимфириель поджала губы, — я его не поддерживаю.
Яронега услышала ледяные нотки в голосе девушки и растерянно глянула на Усыню.
— Значит ваша мать — внучка Буевоя? — маг’ярец, кашлянув, перехватил нить беседы.
— Да. Она полуальв, но выбрала жизнь альва.
— Почему ты не следуешь её примеру? — спросил Володарович.
Видунья повернулась к колдуну, который тоже слушал её рассказ, но до сих пор не вмешивался.
— Я ещё не решила.
Радомир смотрел, как альвийка уходит из-под навеса к воротам, тем самым обрывая разговор. Как бы ни так! Тарс потянулся следом. Скрестив руки на груди, он пристально рассматривал девушку.
— Почему ты не хочешь жить как альв?
— С чего ты взял?
— С того, что ты чаще бываешь среди людей, чем в Мирквиде. Быть полукровкой не так уж и весело, да?
Нимфириель украдкой глянула на остальных. На неё с Володаровичем никто не обращал внимания. Маг’ярцы вспоминали своих предков, участвовавших, как и Буевой, в альвийской войне. А Яронега тихонечко сидела между ними, представляя неизвестную, давно умершую девушку, покорившую Лунхара.
— Меня всё устраивает, колдун, — наконец, ответила видунья.
— Я не глупенькая княжна, — усмехнулся Радомир. — Я знаю, как серые альвы относятся к таким, как ты.
— Просвети меня, будь любезен! — альвийка прислонилась к ограде, тоже скрещивая руки на груди.
— Серые альвы недолюбливают полукровок, не считают их ровней себе, — мужчина следил за лицом девушки, — и даже твой дар не помог тебе добиться их признания.
Нимфириель усмехнулась, едва заметно кивая:
— Человеческая кровь в моих жилах не облегчает мне жизнь.
По правде говоря, Радомир ждал, что видунья станет спорить. Такое быстрое согласие с её стороны удивило тарса, он осторожно предположил:
— А может, дело в том, что тебе предначертано жить среди смертных?
— С чего ты взял? — удивилась альвийка, пристально глядя на мужчину.
Володарович предостерегающе поднял руку:
— Я сам скажу, не лезь в мою голову.
— Даже не собиралась, — огрызнулась видунья.
— Это пока, — волхв задумчиво почесал нос. — Без нужды ты чужие мысли не читаешь, но уж если тебя что-то заинтересовало, то спасу не будет.
Девушка прищурилась так, что глаза превратились в две узкие щёлочки. Мужчина криво усмехнулся:
— Я давно тебя знаю и довольно хорошо, заметь…
— Что же ты такого знаешь обо мне? — Нимфириель вдруг почувствовала раздражение. — Только то, что подсмотрел на мельнице?
— Нет, — Радомир не сводил с неё хитрого взгляда. — На мельнице я смотрел только последнюю седмицу, проведённую вместе.
— Зачем?
— Да хотя бы затем, чтобы узнать, что ты на самом деле сказала болотницам, — с вызовом заявил тарс.
Видунья смутилась, отводя взгляд:
— Тогда ты должен знать, я говорила первое, что пришло в голову.
Володарович выгнул бровь:
— Первое, что пришло тебе в голову, было: «Этот мужчина — мой»?.. Странно! Не находишь?
— Колдун, умолкни, — девушка с опаской глянула на сидевших неподалёку товарищей. — Я действовала по ситуации: болотницы вели себя как девки, не поделившие кавалера. Я только подыграла… до какого-то момента, пока ты им груди лапать не начал.
К её удивлению, Радомир не спорил:
— Я ничего не помню вплоть до того момента, когда нас встретил Жунь.
