Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
И вдруг в толпе мелькнуло что-то знакомое; стройная фигура в белой рубашке, как молния, прорезала суетливо машущую кулаками и палками толпу, в глаза Зимобору бросилось румяное от возбуждения и гневное лицо, блестящие голубые глаза, выбившиеся из косы пряди волос… Коромысло, которым она прокладывала себе путь через мятущуюся толпу… Дивина расталкивала бабок и теток, кричала что-то, теснила кого-то коромыслом, которым когда-то так славно усмирила Горденю; ее не слышали и не слушали, но Зимобор приутих, боясь ее задеть, и град ударов, падавший на его голову и плечи, стал ощутимо гуще. Вот какая-то костлявая баба, которую Дивина пыталась оттеснить, ударила ее, и Зимобор подался к ним, намереваясь прибить бабу на месте; а Дивина, с тем же гневным лицом, вдруг взмахнула над головой чем-то зеленым. Пучок травы задел Зимобора по лицу, он отмахнулся, но вдруг обнаружил, что все шарахнулись от него в сторону и только сзади, откуда толпе не было видно девушку, его еще пытаются стукнуть.
– Разойдись! – хрипло и гневно крикнула туда Дивина, и Зимобор остался один.
Душистые травы упали ему на лицо, мешали смотреть, но рука Дивины прочно прижимала пучок травы к его лбу и не давала сбросить.
– А ну разойдись! – так же гневно повторила она, оглядывая женщин, словно они были ее злейшие враги. – Мой он, себе беру, раз уж вы иначе не понимаете.
– Что ты делаешь, в уме ли ты? – закричала на нее какая-то из женщин. – Кого берешь, он же оборотень! Он нас погубил!
– Какой же он оборотень, сами поглядите! – Дивина показала на пояс Зимобора. – Где же видано, чтобы нечисть с серебром и железом ходила? Чуть не загубили человека!
– Оборотень он! – подхватила бабка Гладышиха, сверля парня злобным взглядом из-под коричневых морщинистых век. – Позвали его, он и выскочил! А ты… – Она перевела взгляд на Дивину. – Дура ты, девка! Заморочил тебя оборотень, а ты его в мужья берешь! И себя погубишь, и нас!
– Мое дело, кого хочу, того и беру! – с вызовом ответила Дивина.
– Мало нас погубили… Мало у нас деточек перемерло… – неразборчиво загомонили женщины, но не решались сдвинуться с места и только сжимали свои палки.
– Да как же ты… – больше с состраданием, чем с гневом, начала было Крепениха.
– А вот так! – сумрачно перебила ее Дивина. – Мой он, и никто его тронуть не смей! Горе ты мое! – чуть не плача, обратилась она наконец к самому Зимобору. – Говорила же я тебе: сиди дома! Говорила, ну?
Зимобор поднял руку и сдвинул на лоб мешающие смотреть травы. Это оказался венок Дивины, тот самый, что она сплела сегодня утром у него на глазах.
– Говорила, – с усилием подтвердил Зимобор. В голове гудело: похоже, его неоднократно приложили дубиной по лбу.
– Не трогай! Пусть все видят…
– Что – видят? – Он не понимал совершенно ничего, и те обрывки слов, которые до него долетали, только сбивали с толку. – Что это все означает?
– А то! Зачем тебя, горе мое, из дому понесло? Кто тебя звал?
– Да ты же и звала! – Зимобор смотрел на Дивину, чувствуя себя последним дураком. – Ты звала. «Помогите», кричала.
– Не кричала я ничего такого, – устало вздохнула Дивина, да Зимобор и сам уже понял, в чем было дело. – Заморочили тебя, а я вот теперь…
– Что – теперь? За что вы на меня накинулись-то, матери мои?
– А за то, – с горьким вздохом ответила Дивина среди молчащих женщин. – Кто оборотень, тот нам навстречу должен был выйти. Кривушу мы звали проклятую. А вышел ты…
– Да я же не Кривуша!
– Да она ведь кем хочешь обернуться может, хоть белой свиньей, хоть князем Столпомиром! И тобой – проще простого!
– Чужой человек, я завсегда говорю… – опять начала бабка Гладышиха.
– Говоришь ты, бабка, говоришь! А я знаю, что он не волхидник, – враждебно глядя на старуху, сказала Дивина. – Его самого Кривуша морочила.
– Вот и заморочила! Он теперь ихний, волхидский.
– Пока еще нет. А теперь… Теперь я за тебя замуж выйти должна! – словно обвиняя, гневно пояснила Дивина шалеющему Зимобору. – Иначе убили бы! А раз венком накрыла – значит, беру! Пропала голова моя!
Теперь-то Зимобор наконец сообразил, что произошло. Только что в этой суматохе и сумятице судьба его сделала два крутейших поворота. Обманутый голосом волхиды, он вышел навстречу заклинающим женщинам, куда неумолимая сила влекла саму невидимую злодейку; его непременно забили бы до смерти, если бы Дивина не накрыла его своим венком. Во многих землях с древности был обычай, по которому девушка может выкупить себе в мужья кого угодно – пленника, преступника, чужака, и тем вернуть в человеческий мир отвергнутого им. Вот она его и выкупила – она, которая была твердо уверена, что он никакой не оборотень.
Но теперь она должна выйти за него замуж. Тем вечером, когда к ним приходила Кривуша, этот выход не показался бы Зимобору большим горем. Скорее наоборот. Но с тех пор он немного остыл и поразмыслил. Да, он полюбил Дивину и твердо знает, что другой такой девушки нет во всех славянских землях. Но если он возьмет ее в жены, Младина его покинет. И что он будет делать без помощи Вещей Вилы, наследник смоленских князей, сбежавший от собственного престола? Младина обещала сделать так, что ему поможет полотеский князь. А без их помощи ему некуда деваться самому и некуда вести невесту. Только наниматься к кому-нибудь в дружину. С голода, конечно, они не умрут, но надежды на смоленский престол придется навек похоронить.
И даже не престол сейчас главное. Изменить Богине… Променять ее на простую смертную девушку… Это было святотатством, и при мысли об этом у Зимобора перехватывало дух. Он не смел, не мог, не имел права нанести такое оскорбление Той, чьей властью продолжается жизнь во вселенной.
Вот так влип… Но вид гневного, замкнутого, отчужденного лица Дивины, которая тоже совсем не хотела свадьбы, не приносил ему облегчения, а совсем наоборот.
В конце концов, в ней тоже была частичка Богини. Именно та частичка, которую он мог понять и принять, оставаясь собой. Он осознал это только сейчас, и это открытие казалось драгоценным, как сияющий белой звездой заморский камень адамант.
– Ну что, сокол ясный, берешь невесту? – сурово спросила Крепениха.
Зимобор огляделся. Тут уже был весь город: со всех четырех улиц, даже из детинца сбежался народ, привлеченный пением и шумом драки. И все, видя палки в руках женщин и девичий венок на голове пришлого парня, лучше него самого понимали смысл происходящего. На лицах молодежи было особенно заметное смятение: парни сознавали, что теряют лучшую в городе невесту, а девушки ужасались, прикидывая ее судьбу на себя.
– Скажи: беру, – злобно, вполголоса подсказала или, вернее, приказала Дивина растерянному Зимобору. – И венок разорви. Напополам.
Зимобор снял с головы приувядший с утра венок и отчаянно рванул его на две половины. По толпе пролетел общий вздох, вскрик.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
