Недостающие кусочки головоломки вставали на свои места. Инари действительно изменила серединный мир, изменила Курха. Забытый долг, редко рождающиеся дети, Зимы, все более долгие и жестокие.
Нужно было прекратить все это, во что бы то ни стало.
Хранитель Уго коротко вздохнул.
— Я устал и хочу остаться один. Все это… не доставляет мне радости. У тебя остались еще вопросы, Зимняя жена?
— Да, — я ненадолго замолчала, но после все же решилась спросить. — Чей Зов услышала Инари во время родов?
— Ни отец, ни мать никогда не говорили об этом. Но я, кажется, догадываюсь, — тихо проговорил Уго. И не добавил больше ни слова.
Я вышла наружу, и это было словно возвращение в настоящий мир из сумрака прошлого. Щурясь от яркого солнечного света, я разглядела стоящих неподалеку от дома Хранителя Литу и Курха. Они разговаривали с высоким мужчиной, в котором я с удивлением узнала Аки. А потом увидела, что оба духа непривычно серьезны, и даже Лита не лезет с объятиями к самонареченному дядюшке.
— Здравствуй, маленькая жена, — сказал Волчий Пастырь без тени улыбки. — Не ожидал увидеть вас здесь. Пришлось изрядно побегать, прежде чем я отыскал ваше маленькое семейство.
— Аки, что-то случилось? — спросила я взволнованно.
— Да, — не стал скрывать он. — Айни умирает.
*
Я с трудом узнала место, где когда-то жила среди Стаи. Залитые солнцем поляны были усеяны яркими цветами и высокой травой, под ветвями кустов возились волчата, а взрослые волки, парами и группами, возились с добычей, устраивали логова в неглубоких пещерах или просто отдыхали, разлегшись на прогретых камнях.
Айни в компании волчонка-подростка лежала около входа в их с Аки пещеру. Я поразилась, насколько сильно седина выбелила ее серую шубу, и с запоздалым раскаянием поняла, как же долго не видела ее, поглощенная своими заботами.
Лита вырвалась из рук Курха и побежала к волчице, зарываясь лицом в теплую шерсть.
— Осторожнее! — испуганно воскликнул волчонок, вскакивая на лапы.
Айни повалилась на бок и со смехом лизнула в нос сначала волчонка, а
затем девочку.
— Как же ты выросла, птичка! — сказала она и, бросив взгляд поверх головы Литы, лукаво посмотрела на нас. — Идите сюда.
Курх остался стоять рядом с Аки, а я присела рядом с Айни и детьми.
— Айни… — начала я виновато, но волчица перебила меня, не дав закончить.
— Глупости, малышка, — сказала она, улыбаясь знакомой широкой улыбкой. — Я довольна, что Аки успел найти вас, и мне радостно видеть тебя такой счастливой. Ведь правда, когда ты была в Стае в последний раз, сложно было и представить, как все повернется. А теперь — только погляди…
Она куснула волчонка за ухо, и он смущенно отвернулся.
— Мама…
Я вдруг поняла, что знаю его.
— Тар, это ты? — воскликнула я удивленно.
Волчонок кивнул. Айни, прищурившись, посмотрела на сына.
— А знаешь, кто эта девочка, милый? — спросила она с улыбкой. — Помнишь, ты обещал Сирим, что будешь беречь ее малыша? Так вот, познакомься с Литой.
— Девчонка? — Тар от неожиданности сел на задние лапы.
— Я никогда и не говорила, что родится мальчик. Впрочем, — Айни хитро взглянула на меня, но тут же продолжила, обращаясь к Лите. — Птичка, это Тар, твой новый старший братик.
Лита взвизгнула — я мысленно поблагодарила Айрын за ее навязчивые идеи — и повисла на шее волчонка, опрокидывая того навзничь. Мы посмеивались, наблюдая за их возней.
В конце концов, Тар увел девочку смотреть волчье лежбище, а мы с Айни остались вдвоем. Волчица устало положила голову мне на колени. Я поглядела на нее сверху вниз, и слезы подступили к глазам.
— Ох, Айни, что я могу для тебя сделать?
— Сделать? — рассмеялась она. — Ты сделала более чем достаточно, малышка. Благодаря тебе мне довелось увидеть настоящее Лето, разве можно желать большего. Я вырастила здоровых и крепких щенков, охотилась бок о бок с братьями и любила лучшего из Волков. Ни о едином дне я не жалею. И раз пришел мой срок отправляться в Последнюю охоту — пусть она будет удачной.
Она лизнула мою руку и устроилась поудобнее, погружаясь в дремоту. Я гладила ее по спине, стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы не нарушить ее хрупкий сон.
*
— Не позволяй страху завладеть тобой, оставайся собранной, не теряй концентрации. Прислушивайся к каждому звуку. Зов не будет сильно воздействовать на тебя, поскольку он предназначен другой, — Аки едва слышно вздохнул, — но ты сможешь почувствовать его, распознать. Это должно помочь.
Я кивнула, кусая губы, чтобы не разреветься. Голос Аки был ровным и тихим, и сам он, несмотря ни на что, казалось, сохранял полное, чуть отрешенное спокойствие. Только глаза выдавали, что чувствовал он куда больше, чем показывал. Мне же хотелось кричать, захлебываясь слезами, или сжаться в комок в надежных объятиях Курха, или вцепиться в Айни и отогнать от неё любого — хоть бога, хоть духа — кто только посмеет приблизиться, чтобы отнять её у нас, потому что это было… Ожидаемо. Закономерно. Частью течения жизни. Я глубоко вдохнула, а затем медленномедленно выдохнула, стараясь унять нервную дрожь в руках. Если Аки может, у меня тоже получится.
— Умница, — чуть улыбнулся Волчий Пастырь. — Ворон проведёт тебя так, что ты сможешь нас видеть. И, Сирим, хоть сейчас ты неплохо владеешь собой в тумане, на этот раз не отходи от Курха, хорошо? — я кивнула. — А теперь иди. Мне надо… попрощаться.
Курх ждал меня у края поляны. Литы рядом не было, но я знала, что среди волков, принявших нас когда-то в свою Стаю, с ней ничего не случится. К тому же, скорее всего, девочка была с Таром.
— Пора, — негромко проговорил он. — Я чувствую, что срок её жизни подходит к концу. Ты готова, Сирим? Помни, ты не обязана…
Я взяла его под руку.
— Я знаю. Пойдём.
Миг — и мы пересекли незримую завесу, оказавшись посреди серо-серебристой пустоты. Я постаралась взять себя в руки, задвинуть страх и лишние мысли на краешек сознания. Я думала лишь об Айни. Мне нужно было узнать, каким будет Зов тумана, ощутить приближение волчицы.
И тут я услышала ее. Музыку, тихую, как перезвон колокольцев оленьей упряжки, который раздается где-то вдалеке. Словно серебристые льдинки, сталкиваясь друг с другом, звенели на разные лады. Динь-дон, иди к нам, и мы даруем усталой душе отдохновение, а изношенному сердцу — покой.
Мне было больно терять Айни. Мне было страшно думать о том, что когда-то и я могу вот так же покинуть Литу и Курха, и страшно было осознавать, как легко поддаться Зову, даже если твой срок неблизок. Слишком заманчивы были обещания, слишком просто было раствориться в этих звенящих переливах.
