Глава 16
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в кабинете адвоката.
— Когда вы поняли, что не было никаких двух женщин? —допытывалась Делла Стрит.
— Когда Минерва Минден обнажила живот, на котором не былоникакого шрама, — ответил Мейсон, уютно устраиваясь в кресле.
— Я что-то не понимаю… — сказала Делла Стрит, быстровзглянув на Пола Дрейка.
— Когда я спросил Минерву, нет ли у нее шрама от операции аппендицита,она сразу же показала ту именно точку, где у Дорри был такой шрам. Вопросвозник стихийно, застал ее врасплох, вряд ли она читала специальную медицинскуюлитературу о месторасположении такого шрама, и откуда же, спрашивается, этамгновенная реакция: совершенно безошибочно навскидку демонстрировать нужноеместо? Другое дело, если вы уже прошли через операцию, — вы знаете, где именноэто все располагается. В противном случае вы ничего не знаете, если только выне врач, не медсестра и не усердный читатель медицинской газеты.
— Теперь понимаю, — кивнула Делла Стрит, — но что за шрам,который она показывала, впервые придя к нам?
— Окрашенная прозрачная ленточка и коллодиевый клей, —ответил Мейсон. — Помнишь ее застенчивость?
Она забралась в угол, подальше от света, на миг обнажилась,потом застеснялась, принялась поспешно одеваться… Она же никому из нас не далапо-настоящему рассмотреть. Окрашенная ленточка и коллодиевый клей на расстояниимогут выглядеть почти как безупречный хирургический шрам.
— Но почему же, черт возьми, ты раньше не поставил суд визвестность о том, что узнал? — спросил Дрейк.
— Потому что, если бы я это сделал, — сказал Мейсон, —Минерву Минден обвинили бы в убийстве Марвина Биллингса. Там Джаспер Данливитолько и ждал повода заявить, что независимо от его лжесвидетельства МинерваМинден и в самом деле убила Марвина Биллингса. Вспомните, что и Флосси Хендонубита из револьвера Минервы… Мне пришлось умело тасовать факты именно так,чтобы финал прошел в столь драматической манере, что Джасперу все времяприходилось отступать.
— Но теперь окружной прокурор возбудит иск против Минервы пообвинению в наезде и бегстве с места происшествия, — сказал Дрейк, — так что яне уверен, что ты выиграл это дело.
— Он не будет возбуждать иска против нее, — сказал Мейсон.
— Почему ты считаешь, что не будет?
— Потому что, — сказал Мейсон с ухмылкой, — она вот-вотдобровольно предстанет перед тем судьей, который дал ей испытательный срок запрежние шалости с правилами дорожного движения. И она осознает свою вину иполучит по заслугам.
— Так она еще что-то получит? — протянула Делла. — Я думала,она уже достаточно наказана суровым испытанием, через которое прошла.
— Там нечто такое, — сказал Мейсон, — о чем нам нет нималейшей нужды беспокоиться. Это уж дело того судьи. Он может продлитьиспытательный срок по обвинению, а может аннулировать испытательный срок иотправить ее в тюрьму… А мое личное предположение таково: судья решит, чтосуровые испытания этой последней ее проделки привели к перерождениюсумасбродной наследницы Монтроуза в раскаивающуюся смиренную молодую девушку,которая теперь осознает, что не может сталкивать величие закона со своим пылкимхарактером, своим богатством и своими стройными ножками в нейлоне…
— Вы хотите сказать, что он даст ей испытательный срок? —спросила Делла Стрит.
— Думаю, это вполне возможно, — сказал Мейсон. — Он,разумеется, аннулирует ее водительские права на длительный срок и распорядится,чтобы она выплатила щедрую компенсацию жертве наезда. Не забывайте, что внекоторых грехах она пыталась мне сознаться, но я не дал ей вымолвить ни слова.Мне пришлось так поступить.
— А почему? — спросил Дрейк.
— Потому что я официальное должностное лицо в суде, — сказалМейсон. — Я не хотел, чтобы она сознавалась в наезде и бегстве с местапроисшествия, пока не обеспечу ее освобождения от обвинения в убийстве. Я нехотел слышать из ее уст никаких бесповоротных признаний, пока обвинение вубийстве не будет снято.
— Но почему же она с такой тщательно продуманнойпредосторожностью дурачила нас? — спросила Делла Стрит. — К чему эта стрельбахолостыми патронами в аэропорту?
— Потому что она нашла в отсеке автомобиля десять тысячдолларов, — сказал Мейсон, — узнала, что «кадиллак» угнан грабителями, вот ей ипришлось дать мнимой Дорри Эмблер растаять в зыбком воздухе, чтобы сброситьбандитов со своей собственной шеи. Вот потому она и поместила то объявление вгазету, потом сама на него и откликнулась, одурачила детективную фирму, а потомпозвонила мне из суда, едва судебное слушание закончилось, что она в своейквартире, неизвестные держат ее под наблюдением и чтобы мы немедленно приехалик ней… А потом Минерва повесила трубку.
Вы ведь помните, детектив Дрейка докладывал, что она зашла втелефонную будку сразу же после окончания слушания дела. Вот тогда-то она ирешила дать Дорри исчезнуть, оставив меня в очень сильном беспокойстве поповоду исчезновения. Это был отличный план, он мог сработать именно так, какМинерва замыслила. Случилось, однако, что, когда она мне звонила, угонщикисветлого «кадиллака» воспользовались жильем на нижнем этаже и уже были в ееквартире, отыскивая там десять тысяч долларов. Тот детектив накрыл их и былзастрелен Джаспером Данливи.
— А ведь могло бы случиться, — сказала, поежившись, Делла, —что вам не удался бы драматический финал, когда Джаспер Данливи теряет голову ипробует бежать, — что бы тогда произошло? Господи, ведь тогда Минерву Минденмогли бы обвинить в ее же собственном убийстве! — Она мгновение подумала испросила: — А откуда же Джаспер мог узнать все эти факты, шеф?
— А он узнал факты уже позднее, — засмеялся Мейсон. — Нашразговор с Трэггом в комнате, которая прослушивалась, с последующей шумихой вгазетах — и ему дана чудная возможность представить свою басню полиции иГамильтону Бюргеру. Джаспер — парень хитрый. Ему безумно хотелось получитьосвобождение, и, конечно же, это он нашел принадлежавший Минерве револьвертридцать восьмого калибра в той квартире у Паркхэрста. Могу побиться об заклад,что полицейский допрос дал массу дополнительных сведений для его стряпни…Полиции, естественно, очень уж хотелось распутать клубок, а Джаспер,арендовавший квартиру восемьсот пять и наблюдавший девушку из девятьсот седьмойквартиры, знал бездну деталей, которыми щедро пользовался, чтобы сделать своюбасню убедительной. Поскольку мой старинный друг Гамильтон Бюргер очень ужгорел желанием навесить что-нибудь на меня и вынести обвинительный приговормоей клиентке, Джаспер Данливи был принесен в жертву.
Да, вот еще… Минерва Минден поведала мне, как выскочилатогда на улицу, на автостоянку. Служитель заподозрил, что она нетрезва, ипопросил ее показать водительские права. Она и показала ему единственные права,которые были на имя Дорри Эмблер. Служитель автостоянки запомнил ее данные исказал Джасперу Данливи фамилию женщины, угнавшей автомобиль. Но Джаспер,конечно, не осмелился сообщить об этом полиции, потому что тогда разрушилась бывся басня, которую он перед ними так старательно исполнил. Потому он и свидетельствовалтогда на суде, что отыскал этот автомобиль через связи в преступном мире.
