Князья (ханы) – военачальники – обладали, очевидно, исполнительной властью. В экстраординарных случаях печенеги, как известно из более поздних (XI в.) источников, собирали «сходку», являвшуюся, по существу, народным собранием – органом военной демократии. О ней упоминают в своих сочинениях епископ Бруно и византийская царевна Анна Комнина (Плетнева, 1958, с. 193). Постоянные войны, участие в грабительских походах – наиболее типичные черты этого общественного строя. Именно поэтому печенегов так легко можно было поднять в любой поход против любой страны, грабеж которой принес бы им выгоду. Мы уже знаем, что чаще всего ими пользовались византийцы. Однако и сами они постоянно опасались за свои крымские владения, в частности за Херсон, к стенам которого печенеги часто подкочевывали, видимо, вплотную.
В 965 г. при князе Святославе печенеги участвовали в русском походе на Хазарию. Прямых сведений об этом нет, но недаром византийский император подчеркивал невозможность для росов вести войны без предварительно заключенного с печенегами соглашения.
В этом походе Святослав неизбежно должен был пройти через печенежские степи, для того чтобы достигнуть хазарских городов: Саркела, который был первым взят и разгромлен его войском, и затем Итиля где-то на Нижней Волге (Артамонов, 1962, с. 426-427).
Мир Святослава со степняками был недолговечен. Три года спустя печенеги организовали большой поход на Русь. Святослав в то время вел завоевательную войну в Болгарии на Дунае, и вполне вероятно, что византийцы, напуганные близким соседством русской дружины, спровоцировали этот поход на страну, ослабленную отсутствием князя и лучшей части его дружины. Русский летописец так начинает рассказ об этом: «Придоша печенези первое на Рускую землю… и затворися Ольга с внуки своими Ярополком, Олгом, Володимером в городе Киеве. И оступиша печенези город в силе тяжьце, бесцисленное множьство около города и не бе лзе вылести из града и вести (Святославу. – С. Я.) послати…» (ПСРЛ, II, с. 53.). Город и княгиня с княжичами были спасены подошедшим к Киеву воеводой Претичем, уведомленным о бедственном положении города юношей-киевлянином, пробравшимся через печенежское окружение и переплывшим Днепр для того, чтобы попасть к черниговским воинам, стоявшим лагерем на левом берегу Днепра и не знавшим о бедственном положении стольного города.
Печенеги, увидев подошедшие русские дружины Претича, решили, что это уже подобрался к ним с тылу Святослав, слава о непобедимости которого была настолько сильна, что степняки, не приняв боя, отступили, а князь печенежский просил мира и дружбы у Претича и поменялся с ним оружием: «…и вдаст печенежский князь Претичу конь, саблю, стрелы. Он же даст ему брони, щит, меч…» (ПСРЛ, II, с. 55). Пока шел этот обмен любезностями, Святослав действительно вернулся вместе с дружиной на Русь, собрал воинов и прогнал печенегов «в поле», т.е. далеко в степи, и вновь подтвердил мир с ними. Но не надолго. В 969 г. умерла Ольга, и некому стало удерживать неуемного князя дома.
Разделив Русь между своими уже повзрослевшими сыновьями, Святослав двинулся в 971 г. на завоевание Подунавья. Вначале все складывалось благоприятно для русского князя, потом начались неудачи, и тогда он вспомнил, что, уходя из Киева, не заключил нового мира с печенегами: «печенеги с нами ратни». Несмотря на это обстоятельство, Святослав должен был возвращаться через враждебные степи по Днепру домой – в Киев. Болгары и византийцы поспешили сообщить печенегам, что Святослав идет из Доростола с полоном «бещислен» и с «малой дружиной» (ПСРЛ, II, с. 61). Печенеги засели на днепровских порогах, поджидая Святослава. Последний, узнав об этом, решил перезимовать в Белобережье. Зимовка была голодной и холодной. Весной ослабевшие воины не смогли прорваться сквозь печенежское окружение, и, когда Святослав подошел к порогам, «нападе на ня Куря (хан орды Гилы. – С. Я.), князь печенежский и убиша Святослава». Куря приказал затем отрубить голову Святославу и из черепных костей сделать окованную золотом чашу. Делать чаши из черепов убитых врагов – обычай, широко распространенный в среде тюркоязычных народов (Иакинф Бичурин, II, с. 147). Кочевники верили, что таким образом переходят к ним сила и мужество поверженного врага. Интересно, что князь Куря и его жена пили из этой ритуальной чаши для того, чтобы у них родился сын, похожий на Святослава. Об этом могучем и отважном рыцаре слагались легенды не только на Руси, но и в степях. Вполне возможно, что характеристика Святослава, данная в летописи, включена летописцем из песни о Святославе, сложенной, по всей вероятности, в степях (Липец, 1977). В ней воспеваются прежде всего черты воина-кочевника – неприхотливого, выносливого и беспощадного к врагам:
Легко ходя, аки пардус, Войны многи творяше. Ходя, воз по собе не возяше, Ни котла, ни мяс не варя, Но потопку нарезав конину ли, зверину ли или говядину, На углех испек ядяще, Ни шатра имяше, Но подклад постлав и седло в головах, Тако же и прочии вой его вси бяху.
(ПСРЛ, II, с. 52-53)
Мы привели эту характеристику русского князя потому, что она, как нам кажется, соответствует представлению кочевника об идеальном степном воине. Естественно, таким хотел видеть своего сына хан Куря.
После смерти Святослава наступательная деятельность печенегов усилилась. В ответ на это новый киевский князь Владимир Святославич занялся активным укреплением южных границ своего государства: «Нача ставити городы по Десне и по Устрьи, до Трубешеви, и по Суле и по Стугне» (ПСРЛ, II, с. 106). В построенные городки он селил воинов со всех концов Руси. Тогда же сооружена была часть знаменитых Змиевых валов, а имевшиеся ранее – обновлены и достроены. Об укреплениях-валах, расположенных южнее Стугны, упоминает в своем письме путешествующий по Восточной Европе в начале XI в. епископ Бруно: «Русский государь два дня провожал меня до последних пределов своего государства, которые у него для безопасности от неприятеля на очень большом пространстве со всех сторон обведены самыми завалами» (Бруно, с. 76).
Сообщение это интересно еще и потому, что, судя по нему, расстояние между Русью и печенежскими кочевьями увеличилось вдвое сравнительно с временем Константина Багрянородного, при котором оно равнялось одному дню пути.
Несмотря на успешную в целом политику Владимира относительно печенегов, несмотря на укрепление границ и постепенное расширение территории, печенеги тяжелой тучей нависали над Русью. В 993 г. они перешли Сулу и встали на левом берегу Трубежа. На другом берегу, напротив, выстроил свою дружину Владимир. Поскольку начать битву и та и другая сторона затруднялись, печенежский хан предложил Владимиру единоборство богатырей. В случае победы печенежина его единоплеменники по договору могли три года подряд беспрепятственно грабить Русь, победа русского обусловливала три спокойных года – печенеги в течение этих лет обязывались не ходить на пограничные русские земли. Русский богатырь победил и спас Русь от разорения. Печенеги побежали, русские, преследуя их, многих посекли мечами и саблями. Владимир на месте победы поставил город и назвал его Переяславль.
