В течение пятисот лет Рим был величайшим центром силы в античном мире. Отсюда древнеримский Сенат (весь поздний республиканский период 260-31 гг. до н.э.) и императоры до самого падения Западной Римской империи в V в. вершили судьбами народов от Британии до Междуречья, от устья Рейна до Ливии и Египта.
В результате в великой империи сложилась великолепная, многоукладная, высокоразвитая для своего времени экономика, а также общественная, военная и культурная инфраструктура. Выросла и своя элита. Возникла такая система, когда какой-нибудь глиняный горшок, произведенный в Тунисе, мог быть продан в лавке на каком-нибудь островке в Ионическом море. Если где-нибудь и были недовольны политикой Рима, это никак не отражалось на экономике. Так же и поныне — как сказал один иракский торговец: «Мы не питаем к американцам добрых чувств, но это никак не мешает коммерции».
Город лавочников и ремесленников
Античная экономика, несмотря на свою относительную развитость, имела один существенный изъян: до промышленной революции было еще далеко, и основными источниками благосостояния оставались сельское хозяйство и добыча полезных ископаемых. Отметим, что последнее приобрело в наше относительно мирное время куда большее значение. Нефть и газ, бесполезные в античную эпоху, являются «кровью» современной экономики. Мало-помалу растет напряженность даже вокруг Арктики и Антарктики. Вечные льды до сих пор не особо интересовали человечество, но неожиданно там обнаружили много нефти и газа...
Особой ценностью в античную эпоху (да и поныне) считалась плодородная земля, которая была способна или не способна прокормить население Римской империи. Именно избыток сельскохозяйственной продукции (когда был хороший урожай), своеобразная прибыль, мог выступать в качестве той ценности, которую можно было обменять на другие нужные продукты и услуги. Но при чем тут Рим? Как такой урбанизированный мегаполис вписывался в общую экономическую картину?
Ответ прост: город создавал «добавочную стоимость». Другими словами, покупая «первичную материю» — сырую кожу, воск, руду, зерно, мясо и прочее, — через мириады «tabernae» (сравните: «таверна»), мелких мастерских и ремесленных лавок горожане превращали все это добро в товары, т.е. в то, что можно продать.
Древние римские эпитафии донесли до нас названия около 160 профессий и занятий, распространенных в пределах города: и сапожник, и рабочий прачечной, и повар, и прядильщик, и цирюльник, и портной, и пекарь, и металлист, и садовник, и санитар-носильщик, и ныряльщик, и банщик, и маляр, и даже клерк. Мастера и подмастерья работали с любым материалом: шерстью, кожей, металлом, глиной, соломой, маслом, вином и многим прочим. На предметы роскоши также существовал спрос, потому было и предложение: ювелирные изделия, дорогая одежда и даже парфюмерия.
Наполеон как-то язвительно назвал англичан «нацией лавочников», и мы прекрасно знаем, что «лавочники» сделали с этим выскочкой. Древний Рим также был городом лавочников. Когда военачальник Камилл с небольшим отрядом вошел в местечко Тускулум, казавшееся безмятежным, он увидел « множество лавок с широко открытыми дверями, весь товар был выставлен на обозрение. Каждый ремесленник был занят своей работой. Отовсюду доносились детские голоса, причем дети играли в обучающие игры. Полководец нашел улицы городка полными прохожих, внимательно изучавших витрины магазинов, лавок и мастерских».
Таким был и Рим — сердцевина империи — город-ремесленник. И чем богаче он становился от своих бесчисленных завоеваний, чем выше поднимался общий уровень жизни, тем более привлекательным становился он для жителей провинций, готовых попытать свое счастье в «кузнице мира».
В результате империя покрывалась все более плотной и сложной паутиной экономических отношений. Трудовые отношения коснулись всех — от сверхбогачей до рабов. Производились товары для всех слоев общества: от предметов роскоши для элиты до дешевой одежды для плебса.
А главное — именно в Древнем Риме впервые появился настоящий рынок труда, причем довольно гибкий. Многие из плебеев нанимались в качестве «вольных работников», т.е. работников без определенных навыков, которым приходилось делать все что угодно, все, «что прикажут». Одна скабрезная, но весьма поучительная настенная надпись гласит: «Кем ты только не работал: и виночерпием, и пекарем, и батраком, и даже чеканщиком монет; теперь вот торгуешь горшками. Лижи клитор, и тогда ты перепробуешь все на свете!»
Секс в большом городе
Мы ничего не можем сказать об отношениях полов в античном обществе с точки зрения женщины, потому как не осталось никаких свидетельств, написанных именно женщинами. Мужской взгляд на вещи в этом смысле очень хорошо задокументирован — в основном это литературные произведения, предназначенные как бы для «просвещения» читателей мужского пола. Существует также множество юридических документов.
Например, брачный контракт, найденный в античном грекоязычном Египте: «Будет незаконно для (мужа) Филискуса привести домой еще одну жену вдобавок к Аполлонии, или же любовницу, или же мальчика-любовника». Греческий моралист Диос сетовал, что «в наши дни женщин так легко соблазнить, что мужчины, потеряв к ним всякий интерес, повернутся к мальчикам». Что касается гомосексуализма, то было постыдно быть «пассивным», и абсолютно наоборот — «активным». А слова «лижи клитор» и вовсе были оскорблением. Мужская роль признавалась только одна — доминирующая. Поучительную историю рассказал слепой провидец Терезий, который был одновременно и мужчиной и женщиной. Гера, жена Зевса, спросила его: кто испытывает больше удовольствия от близких отношений? На что Терезий ответил, что женщины, причем в соотношении 10:1.
Стены в Помпеях полны любовных надписей различного характера: романтических («Марк любит Спендузу»), полных реализма («Я сюда пришел, переспал с ней и ушел») и даже печальной иронии («Любящие, словно пчелы, наслаждаются сладкой жизнью. И я хочу»). Высокие чувства древним были также знакомы. Вот строки из Петрония:
О что это была за ночь! О боги и богини! Как мягко ложе. Наших душ как радует слиянье! Тела сплелись, сплелись уста. И слышат наши уши Далекий, приглушенный глас блаженства и тревоги...
Поэма эта повествует о том, что душа человеческая никогда не успокоится, пока не найдет другую родственную душу. О ценности семейных отношений хорошо рассказано в «Одиссее» Гомера. Одиссей буквально зарыдал, заключив свою Пенелопу в крепкие объятия, а счастливая Пенелопа поклялась никогда не отпускать от себя любимого мужа... Удивительно, что греки, считавшие гомоэротизм вдохновляющим источником Света, Правды и Божественности, при всем при том сам гомосексуализм считали делом постыдным и отвратительным. Попробуйте в наши дни выразить эти чувства древних греков вслух на публике...
Знаменитый «старец» Катон (Катон Старший — древнеримский писатель, поборник старых нравов, автор знаменитого трактата «О земледелии») обрисовал круг занятий, диапазон интересов древнеримского бизнеса. В своем труде «О земледелии» он советует везти в Рим любые товары и сырье, «ибо все раскупят». В перечне такие предметы первой необходимости, как туники, тоги, одеяла, отрезы материи, гвозди, металлические заготовки и многое другое. Тем не менее автор другого труда, «Книги откровений», предвидит экономический и политический коллапс города и прочит для торговцев предметами роскоши следующее: «Торговцы всего скоро заплачут и зарыдают... ибо никто больше не будет покупать их товар, их золото и серебро, драгоценные камни и жемчуга, их пурпурные и багряные мантии, шелка и тончайшее белье, благородную древесину и слоновую кость; изделия из драгоценного дерева, бронзы, железа или мрамора; корицу и специи, фимиам и благовония; вина, масло, муку и зерно, овец и коров, лошадей, колесницы и рабов... и жизни людей...»
