Йорам Стейн, «Трау», 6 мая 2005 годаВ первый раз я встретился с Афшином Эллианом у него дома, в современном двухэтажном здании, рассчитанном на одну семью, в пригородной зоне между Амстердамом и Утрехтом. Единственным признаком того, что не все благополучно, была полицейская машина, время от времени проезжавшая мимо, чтобы следить за порядком.
Наша вторая встреча произошла в Лейденском университете, где Эллиан преподает право. Телохранитель провел меня в его кабинет и находился рядом, пока мы обедали в столовой. Я заметил, что головы многих студенток покрыты мусульманскими платками. Во время моей последней встречи с Эллианом целая команда телохранителей тщательно осмотрела выбранное нами кафе, а затем пристально наблюдала за нашим столиком.
И все это только потому, что тридцатидевятилетний ученый, родившийся в Тегеране, завел себе «опасное хобби»: стал вести газетную колонку, резко критикующую политический ислам. Как и в случае с Айаан Хирси Али, одни считали его опасным агитатором, а другие – героем, прибывшим из мусульманского мира, чтобы пробудить голландцев от глубокого сна. По его мнению, быть гражданином демократического государства – значит соблюдать законы страны. Либеральная демократия не может выжить в условиях, когда часть населения считает, что божественные законы выше законов, придуманных людьми. Плоды европейского Просвещения нужно защищать, при необходимости даже силой. Мусульманам тоже пора стать просвещенными. Европейские интеллектуалы, с присущими им нигилизмом, ненавистью к самим себе и утопическим антиамериканизмом, утратили желание бороться за ценности Просвещения. Мечты о мультикультурализме остались в прошлом. Запад, за исключением США, слишком боится применять силу. Европейское «государство всеобщего благоденствия» – губительная система опеки, при которой к людям относятся как к пациентам. Голландское правительство должно защищать тех, кто критикует ислам. Ни одну религию, ни одно меньшинство нельзя полностью ограждать от осуждения или насмешек. Решение мусульманской проблемы – это мусульманский Вольтер, мусульманский Ницше, то есть такие люди, как «мы, еретики – я, Салман Рушди, Айаан Хирси Али».
Тон его колонок бывает резким, даже пронзительным. Сам Эллиан вполне веселый человек, но его остроумие колкое, иногда даже саркастическое, в тяжеловесном стиле марксистских памфлетов. Когда-то Эллиан придерживался крайне левых взглядов и был членом партии Туде. Даже он, политический эмигрант, прибывший в Нидерланды в 1989 году, не может удержаться от сравнений с периодом Второй мировой войны. Наблюдая затем, как голландские власти относятся к исламской угрозе, он, по его словам, понял, почему многие голландцы сотрудничали с нацистами. Он считает, что голландцы безнадежно слабы.
За внешним добродушием и сухими смешками скрывается гнев. В телевизионной передаче спустя несколько часов после убийства ван Гога один голландский писатель марокканского происхождения высказал мнение, что поступок Буйери нельзя объяснять только исламом, и отметил общую «поляризацию» голландского общества. Тут Эллиан не выдержал. Как раздраженный следователь, тыча пальцем в собеседника, он стал кричать, что Буйери посещал мечеть, ходил к имаму, читал Коран. «Он совершил убийство во имя лжепророка!»
