Дождик, дождь, впустую льешь —Я не выйду без галош.Самолет стал плавно снижаться. Было видно невооруженным глазом, в каком плачевном состоянии находятся кишлаки вокруг Кандагара, все разрушенные, изуродованные, стертые с лица земли. Из воронок от бомб выскакивали одичавшие собаки и кошки, пускалась наутек, услышав гул самолета, по-видимому, еще помнили, как самолеты и вертолеты с красными опознавательными знаками расстреливали и взрывали кишлаки.
Пожалуй, только старые вороны никуда не собирались улетать, сидели смирно и могли рассказать, что когда-то было здесь. В кишлаках было многолюдно и весело, люди ходили друг к другу в гости, справляли свадьбы, женились, сеяли и убирали зерно. Больше ничего этого уже нет. Жизнь замерла и остановилась, все осталось в прошлом.
Самолет летел низко. Были видны знакомые с детства золотистые сосны, которые росли в тобольском саду у танцплощадки. Встреча с золотистыми соснами была для меня праздником и неожиданностью. Я любовался ими, не загубленными войной и не срубленными рукой дровосека.
Рядом с большими, старыми соснами стояли красивые, маленькие сосенки горделивой стайкой, совсем еще сосенки-детки в окружении старушек-сосен, с мощными спинами-стволами, и загораживали от ветра и непогоды молодняк, учили, как в детсаду, уму-разуму своих деток в кругу семьи.
Сосны в Афганистане, далеко удаленные от города Тобольска, напомнили мне детские годы, юношество. Нахлынули воспоминания, волнующие душу и сердце, опьяняя мое сознание чувством реальности, как школьные «начатки» по Закону Божию, заставили страдать и мучиться, думать о былом, ушедшем и настоящем, вспоминать, чему учил меня мой дед, Баев Илья Васильевич, размышлять, как бы он поступил, находясь на моем месте, в объятом войной Афганистане. Илья Васильевич был для меня всем. Как сказал Шекспир: «Человек он был – из всех людей мне не видать уж такого человека!»
Наконец самолет приземлился в кандагарском аэропорту. Моторы заглохли, из кабины вышел командир экипажа капитан Емельянов, сказал, прерывая мои размышления:
– Наш рейс, товарищ полковник, закончен. Мы прибыли в Кандагар. Какие будут замечания к экипажу самолета?
– Спасибо, что доставили меня к месту службы, – сказал я, – замечаний нет. По-видимому, я часто буду летать из Кандагара в Кабул и полагаю, что мы с вами будем часто встречаться. Надеюсь на сотрудничество и взаимную помощь.
Прежде чем попрощаться с экипажем самолета, я подарил борттехнику, старшему лейтенанту Собакину Михаилу Семеновичу, книгу Салтыкова-Щедрина «История одного города».
При этом сказал напутствующие слова с долей юмора:
– Как писал доктор Фауст, я покупаю вашу душу, Михаил Семенович, но я, естественно, лишь только повторяю слова Мефистофиля. А душу не покупаю, в знак уважения к вам и признательности за время, проведенное с вами в полете, дарю книгу. Из нее вы узнаете многое: обладают ли земные гады, лягушки и змеи душой, а также сможете насладиться при чтении книги гениальностью автора в раскрытии сути пьес под названием «Разорю» и «Не потерплю». Названия пьес звучат очень актуально в нашей армейской действительности! – Все заулыбались.
– А теперь прощайте! Как сказал А. С. Пушкин: «На бой, на бой! За честь России!» Крепитесь друзья, дальше будет лучше!
– Не надо лучше, товарищ полковник, – сказал капитан Емельянов, – не было бы хуже!
Я вышел из самолета, направился в диспетчерскую, чтобы узнать, как можно добраться до дома у водокачки, где жили советники. Никто не знал этого адреса, а попутного транспорта не было. Решил не ждать, когда за мной пришлют машину, и самому найти дачу-отшельник, на калитке которой прибита желтая подкова.
Провожая меня в Кандагар, начальник разведцентра полковник Шамиль напутственно сказал, тыча пальцем в карту Кандагара:
– Вот она, эта дача. Находится здесь, рядом с водокачкой. Найдешь подкову, найдешь и дачу. Там живут твои будущие подчиненные, словно разжиревшие монахи. Конечно, героями их нельзя назвать, а вот трусами – можно. Самое подходящее для них слово. Заставь всех работать, никого не жалей. Кто будет саботировать работу, отправляй ко мне, я с них сдеру шкуру, будут знать, что такое война и чем она для них может закончиться – бесславием!
Поправил на плече автомат Калашникова – символ власти и силы в Афганистане, снял бушлат, он здесь не нужен, было по-летнему тепло и уютно, направился в сторону лесного массива по узкой тропинке, шел наугад, подчиняясь интуиции, разыскивая дачу-отшельник.
Мягкий песок под ногами, прибитый моросящим дождиком и росой, издавал приятную прохладу утра и весеннюю свежесть. Над Кандагаром стояла густая, черная туча, но она постепенно рассеивалась и уходила в сторону от города под воздействием ветра и лучей весеннего солнца.
Весна в Кандагаре вступала в свои права. В лесу было хорошо и весело. Птички певчие пели на все голоса. Изредка каркали вороны, заглушая птичий хор, напоминали своим карканьем все плохое и подлое, что пришло с войной.
