— Это что еще за пылесос?! — с вызовом произнесла Маша, чтобы не показать испуга, который испытала при появлении странного механизма.
Вместо ответа тот протянул клешню и, подхватив орех, сдавил его так, что скорлупа брызнула во все стороны.
— Впечатляет, — покивала Маша. — А что ты еще умеешь?
Клешня механизма потянулась к следующему ореху.
— Спасибо, достаточно, — остановила его Маша. — Все ясно. Элементарный Щелкунчик, прибор для уничтожения орехов. Они бы еще давилку для чеснока подарили!
Потеряв интерес к подарку, она взяла в руки маленькую коробочку.
— Последний шанс… Надеюсь, там не зубная щетка-трансформер.
Под слоем разноцветной бумаги обнаружилась деревянная шкатулочка с приложенным к ней письмом и фотографией дяди Коли. Усатый геолог стоял по колено в снегу на фоне мохнатых елей, освещенных сполохами полярного сияния. Озорные глаза с красными искрами от фотовспышки, как всегда, улыбались. Усы и бороду покрывал серебристый иней. Дядя Коля приветливо махал рукой в огромной меховой рукавице. Подпись под фотографией гласила: «А на Таймыре уже Новый Год!»
— Прикольно! — сказала Маша. — Дядя Коля уже в будущем году!
Она развернула письмо и принялась читать его вслух Борьке и Михею.
— «Здравствуй, Кнопка!..» Хм… Он, наверное, думает, что мне все еще семь лет… «Поздравляю с Новым Годом тебя, маму и папу! Жаль, не удалось приехать в отпуск. Шлю тебе сувенир — настоящий метеорит, который недавно упал у нас в тайге. Он прилетел из созвездия Кракатук и, говорят, приносит счастье…»
Маша отложила письмо и открыла шкатулочку. Внутри обнаружился круглый камушек, напоминающий по форме грецкий орех. К нему был прикреплен шелковый шнурок, который оказался коротковат для того, чтобы повесить его на шею. Маша намотала шнурок с камушком на запястье и подняла руку, оценивая новую фенечку. Ничего особенного, камушек и камушек. Дядя Коля привозил ей из экспедиций диковины и поинтересней. На книжной полке Маши скопилась целая коллекция. Там был настоящий зуб акулы, черепаховый гребень с Галапагосских островов, обсидиановый амулет чукотского шамана, и все это, по утверждению дяди Коли, приносило счастье.
— Какое уж тут счастье! — вздохнула Маша. — Вместо новогодних подарков — орехокол и булыжник. Праздник можно считать испорченным!
Она расстроено махнула рукой, не замечая, что в этот самый момент по шершавой поверхности камушка вдруг пробежал змеистый рубиновый огонек. Он раскрасил хрустальные подвески на люстре, отразился в зеркальных боках елочных шаров и заставил перемигиваться колыхнувшиеся струи серебряной мишуры. В ответ ему в густой темноте под диваном жадно вспыхнули две пары маленьких глаз.
Стены комнаты вдруг раздались в стороны, потолок ушел ввысь, превращая уютную гостиную в огромный зал. Елка разрослась до невообразимых размеров, ее верхушка терялась в поднебесной вышине.
Крохотное пирожное с кремовой розочкой, к которому потянулась Маша, вдруг стало пухнуть как на дрожжах, и превратилось в целый праздничный торт.
— Ой, что это?! — Маша испуганно вскочила на ноги.
— Это обыкновенное волшебство, — произнес вдруг кто-то позади нее, и на плечо Маши опустилась тяжелая металлическая клешня. — Вот теперь у нас будет настоящий праздник.
— Кто здесь?! — взвизгнула Маша, отпрыгивая в сторону.
К несчастью, под ногу ей попался один из рассыпанных по полу орехов, ставших вдруг огромными, как арбузы. Маша запнулась и упала на спину, больно ударившись головой. Перед глазами завертелись разноцветные круги, а затем наступила тьма.
Глава четвертая, в которой Маша неожиданно для нас лезет на елку
Догадливому читателю, вероятно, не нужно объяснять, что металлическая рука, опустившаяся на плечо Маши, принадлежала щелкунчику, ожившему, благодаря воздействию волшебного ореха. Впрочем, почему ожившему? Он всегда был ничуть не менее живым, чем любая другая игрушка. Разве вы никогда не замечали в детстве, как плюшевый медвежонок, оставленный вечером на телевизоре, утром оказывается на подушке рядом с вами? А проволочная обезьяна, несколько дней провисевшая на люстре, вдруг обнаруживается в кукольном домике с чайной чашкой в лапе?
Если бы можно было расспросить деревянного Буратино о его ночных похождениях, он наверняка поведал бы многие тайны папиного компьютера, который научился потихоньку включать, когда все спят. Читатели постарше, бродя по Всемирной компьютерной сети, не раз, вероятно, встречали на форумах и в чатах сообщения, подписанные странными именами: tamagochi, buratino, medved или robot. Судя по этим сообщениям, оставить их могли только пользователи, целиком вырезанные из дерева или, хотя бы, с опилками в голове.
Да, дорогой читатель, игрушки живут своей богатой, хоть и тайной жизнью.
Однако, не пытайтесь застать их врасплох. Они прекрасно умеют скрывать свои способности, по крайней мере, до тех пор, пока какой-нибудь волшебный орех не заставит их раскрыться перед вами во все красе.
* * *
— По-моему, она потеряла сознание, — сказал металлический человек, озадаченно почесав клешней в затылке.
— Все из-за тебя, — деревянный Борька склонился над лежащей без чувств Машей. — Разве можно так пугать девчонку?
— Я нечаянно…
— За нечаянно бьют по чайнику, — проворчал плюшевый Михей. — Вот что теперь прикажешь делать?
— Ей нужен свежий кислород! — со знанием дела заявил Борька. — Эй, ты, пылесос! Ну-ка подуй на нее!
— Я не пылесос, — механизм смущенно перетаптывался, похрустывая шарнирами. — Меня зовут Гоша. По профессии — щелкунчик.
— Хоть щелбанчик! — отрезал Михей. — Дуй давай! Не видишь — человеку плохо!
— Нет уж, ты лучше постой в сторонке! — сказал Борька. — Она уже и так очнулась!
В самом деле, Маша открыла глаза и приподняла голову.
— Вы кто?! — с изумлением спросила она, обводя взглядом склонившуюся над ней компанию.
— Нет, не очнулась, — глубокомысленно заметил Михей. — Своих не узнает.
— Тебе бы так башкой треснуться! — Борька сочувственно погладил Машу голове. — Болит?
— Кажется, нет, — Маша потрогала затылок и ойкнула. — Здорово я приложилась! Вы кто — галлюцинации?
— Ну, спасибо тебе, — Борька обиженно шмыгнул длинным носом. — Поленом звала, чуркой тоже, а теперь и в глюки записала… Это же мы, двое твоих старых друзей и один щелкунчик. По профессии — подарок!
— Меня зовут Гоша, — снова представился щелкунчик.
— Этого не может быть! — прошептала Маша. — Но почему вы разговариваете?
— А почему мы должны молчать?! — возмутился Борька. — Я десять лет молчал, из меня слова теперь лезут, как из Михея вата!
— Сама же говорила, — поддержал его Михей, — поколбасимся, как люди…
