В течение многих месяцев ничего не слышно о Блюхере и о его отряде. Полагают, что он умер, а его отряд уничтожен. Вдруг в сентябре 1918 года он, неожиданно для всех, присоединяется к 3-й красной армии на Пермском фронте.
Во время изумительного похода его отряд сильно вырос, так как к нему присоединились мужчины, женщины и дети, бежавшие от белых. Несмотря на все слабости, несмотря даже на измены (как, например, измена одного из его лейтенантов, Н. Енборисова, бежавшего к белым, чтобы вымолить прощение у своего отца, который был начальником штаба у Дутова, но немедленно приказал расстрелять сына), Блюхер провел через линии противника свой отряд, представлявший собой настоящую орду в лохмотьях.
Как только Блюхер присоединился к авангардам красных войск, он с гордостью телеграфировал Ленину:
„После марша в 1500 верст через Уральские горы, ведя частые стычки с казаками и с белыми, мы продолжали борьбу, глубоко убежденные, что недалек тот день, когда Красное знамя будет развеваться над Уралом“.
В Кремле были поражены. Тогда, чтобы выразить свое восхищение этой чрезвычайной эпопеей, Свердлов впервые наградил Блюхера орденом Красного Знамени.
Однако Блюхер был еще чем-то вроде вождя партизан наподобие Чапаева. Новый подвиг утверждает его военную репутацию. Ему было поручено организовать на Урале 51-ю дивизию, которая была немедленно брошена в Сибирь для преследования Колчака.
Когда Колчак был ликвидирован и оставался Врангель, Блюхер опять принимает участие в борьбе. Врангель рассчитывает удержать Крым за укреплениями, построенными на Перекопе, который защищался Кутеповым. Подобно своим товарищам, Блюхер и его 51-я дивизия натолкнулись на проволочные заграждения, на пулеметные гнезда и на тяжелые батареи, которые воздвигались белыми в течение шести месяцев. Приближалась зима, и наступили сильные холода. По-видимому, это требовало прекращения операций.
Врангель получил мощную моральную поддержку: Франция признала его, и 7 октября бывший верховный комиссар при адмирале Колчаке Мартель вручил ему свои верительные грамоты. 26 октября Кутепов телеграфировал, что разгром неизбежен. Оборонительные линии на Перекопе неожиданно были взяты с тыла. Воспользовавшись тем, что мороз сковал тинистые воды Сиваша, рискуя погибнуть или быть унесенным водой в случае ветра, Блюхер неожиданно бросился туда ночью со своей дивизией. Это был тщательно подготовленный безумно смелый удар. Ему нужно было вступить на сушу раньше, чем белые заметят его маневр. В противном случае он не мог бы развернуть свои силы и использовать свою артиллерию, и это было бы разгромом.
Заря начала заниматься, и берега Азовского моря побелели, поднялся ветер, и колеса последних пушек начали вязнуть в промерзшей тине, когда 51-я дивизия внезапно обрушилась на застигнутого врасплох противника. Позади этой дивизии воды моря. Паника охватила всю территорию от Перекопа до Севастополя. Кутепов покинул перешеек. С саблями наголо Конная армия Буденного врывается туда как ураган. В этот же вечер Врангель решает оставить Крым.
Вторично Блюхер награждается орденом Красного Знамени.
Теперь его карьера начинает развиваться в Азии. Чтобы добиться от Соединенных Штатов, чтобы они заставили японцев покинуть занятые ими территории вокруг Владивостока и в Приморской провинции. Кремль выдумал создать Дальневосточную демократическую республику, нечто вроде буферного государства, якобы независимого, в котором не применяются коммунистические законодательства и организации.
Блюхер избирается командующим вооруженными силами этой странной республики, которая отвергает принципы Москвы, но выполняет ее приказы. Одной из первых задач, возложенных на будущего советского маршала, была ликвидация знаменитого барона фон Унгерн-Штернберга, этого маньяка необычной жестокости, этого бывшего казачьего есаула, обращенного в буддизм и представляющего собой смесь германской, венгерской и русской крови, создавшего себе в Монголии нечто вроде деспотического государства. Блюхер бросает против него войска, закаленные в тяжелой партизанской войне. Барон был захвачен в плен около Кяхты. Его судили и казнили в Верхнеудинске. Внешняя Монголия — главный опорный пункт Забайкалья — подпадает под влияние Москвы.
Под нажимом США японцы вынуждены обещать, что они оставят Владивосток и Приморье. Блюхер ускоряет это движение и очищает этот район от последних остатков белых армий.
14 февраля 1922 года он занимает Хабаровск; 25 октября 1922 года он достигает Тихого океана и вступает во Владивосток, который японцы покидают в тот же день.
В 1924 году Блюхер исчезает. Но в Китае появляются генералы Галин и Бородин. Бородин — его настоящая фамилия Грузенберг — американизированный русский еврей, который хорошо был знаком с Сунь Ятсеном в США и помог ему распространить на Северный Китай власть кантонского правительства.
В 1929 году… Блюхер был назначен на пост командующего войсками, находящимися между Байкалом и Тихим океаном. В том же 1929 году генерал Чжан Цзолинь, который господствовал в Маньчжурии, решился путем конфискации КВЖД устранить здесь советское правление. Были произведены набеги эмигрантов, аресты советских граждан на маньчжурской территории, что подчеркивало это намерение…
Блюхер начинает действовать. Наступлению его войск предшествуют воздушные бомбардировки, взрывы складов боеприпасов, крушения, организованные секретными агентами. Это наступление было ужасно. Белогвардейцы и китайские войска бегут в беспорядке, бросив 10 ООО пленных, в том числе 500 офицеров. Прибыв в Хайлар, Блюхер прекращает эту операцию, носящую характер несколько суровой полицейской меры. Чжан Цзолинь понял этот урок, а СССР не стремился подвергаться риску осложнений с Японией.
СССР удовлетворился предъявлением Китаю требования восстановить положение на КВЖД в том виде, в каком оно было до этого конфликта.
С этого времени в течение 10 лет Блюхер… создает оборону Дальневосточной области. Он увлекается идеей создания автономной сухопутной, морской и воздушной армии, способной жить, питаться и бороться, не прибегая к помощи остального Советского Союза.
Он проводит такую организацию с целью не допустить, чтобы военные действия на востоке России отражались на западе страны и наоборот.
Но акт, заключенный между Берлином и Токио, допускает ли такую независимость запада и востока?
Вот тревожный вопрос, в котором заключается главная тяжесть ужасной ответственности, которую должен принять на себя этот отдаленный проконсул, нетерпеливый или беспокойный жест которого может вызвать пожар во всем мире».
* * *
В конце 90-х годов XX века в Москве на Измайловской улице в двухкомнатной квартире на пятом этаже типовой многоэтажки доживала остаток своих дней вдова маршала Блюхера Глафира Лукинична Безверхова-Блюхер. Ей было за восемьдесят, она тяжело болела. Доживала свой век она одна, ее почти никто не посещал, не считая, конечно, дочери Ваиры, врачей и соседки.
Но однажды в квартире вдовы появились нежданные гости. Иностранцы. Из Германии. Представились кинематографистами. Руководитель группы Томас Куфус сказал, что работают они над фильмом о маршале Блюхере и приехали к «госпоже Глафире», чтобы лично из ее уст услышать «о происхождении мужа». Глафира Лукинична рассказала биографию Василия Константиновича, описала, каким он был, когда она с ним познакомилась. Куфус задал ей несколько странных вопросов. Уверена ли она в том, что Василий Блюхер именно тот, кто родился в Ярославской губернии, в селе Барщинка?.. Был ли у Василия Блюхера иностранный акцент?.. Не называл ли он себя графом?..
